— Толково, — хмыкнул диверсант. — Лучше с умным потерять, чем с дураком найти.
Назавтра диверсионная группа потеряла самое дорогое: жизнь.
* * *ИЗ ДНЕВНИКА АЛЕКСЕЯ БЕРЕЖНОГО
Наверное, это моя последняя запись — продолжить смогу лишь через неделю. Завтра начинается новое испытание. Мы идем в полевой лагерь с капитаном Колчиным. Командир экипажа по-прежнему Серега Климов. Мы устали, но настроение бодрое. Узнали, что Игорю Дитмару грозит отсев по состоянию здоровья. Я наведался в третий экипаж, сел рядом с Игорем. Начал не грубо, конечно, а по-свойски, говорил с ним, как пацан с пацаном. Не ссы, говорю, в случае чего сходим к Егоровой. Я с ней спирт пил...
Вот как начнешь говорить правду, никто не верит. Ну что за люди! Я ж выпивал с военврачом! Ты же, падла, глубоко в теме — читал мой дневник. За это я тебе по репе настучал! Там черным по белому написано, как мы пили!
Смеется, гад!... А сам свою болячку гнойную чешет. Не расчесывай, говорю. Отстань, отвечает, а то снова дело до драки дойдет. Я махнул рукой и поперся, идиот, к Егоровой. Как будто мне больше всех надо. Она сидит в своем кабинете и ужинает. Конечно, согласно классике, «коли доктор сыт, то и больному легче». «Елена Никитична...» — начинаю ныть с порога. И — про гнойные язвы. А Егорова как раз кусок колбасы в рот засунула. Хорошо, что не глубоко. Как заорет на меня: «Офигел, что ли?! Пошел вон отсюда! Завтра же твоего язвенника уберу из центра!»
И я решил больше людям добра не делать. Буду творить зло.
Иду мимо второго барака — там два экипажа — первый и второй. Первый-то еще ничего, а второй — сплошь хохлы, как будто их специально, с умыслом подбирали в одну команду. Не в том смысле, что они из Украины, а фамилии у них кончаются на "о" и «ук». И разговаривают, как Верка Сердючка, на суржике. Еще не русские, но уже не украинцы. А командир экипажа носит позывной «Гетман».
Видно, хлопцы чубатые строевую разучивали (здесь строевые звучат как речевки, в стиле рэп, отрывисто, вроде как свирепо, ожесточенно, и чтобы глаза навыкате, как у бешеного быка). Из окон барака несся такой спецназовский рэп, которому бы позавидовали и наш Децл и «ихний» Эминем, вместе взятые:
"У тих чаривних квиточек чаривна сила е.
Ага, ага!
Бо це дарунок Сталина, що силу всим дае!
Ага, ага!"
У меня глаза на лоб вылезли. Вот это джага-джага! Первое место из двух сало-мармеладным обеспечено.
Пришел в свой экипаж. Все, кроме Клима, дрыхнут. "Чего не ложишься? — спрашивает командир: — Подъем раньше обычного, в четыре утра". Я не ответил. Прихватил свою тетрадку и уединился в «Ленинке». Я знал, с чего начать, но, как обычно, не знал, чем закончу эту последнюю перед новым испытанием запись. А может, она и станет последней. Не то что надоело вести дневник, а... не по себе вдруг стало. Сам себе неожиданно представился дряхлым, выжившим из ума стариком, который карябает последнюю страницу своих мемуаров. А дальше — все, конец, последний день, последний час, последняя минута.
Жутковато маленько...
И я решил: вернусь из лагеря, напишу коротенькое предложение о том, что вернулся. И поставлю число под своим именем: морской пехотинец Алексей Бережной. Пионерский, спеццентр ГРУ «Дельта».
PS.
Заканчиваю уже под утро. Ходил на болото. Ни собаку, ни беглого Селдона не видел. Но это так, шутка. Я по делу ходил. Потом вдруг вспомнилось, почему я начал вести дневник. На моем писишнике есть игра: «Call of Duty». Там поначалу попадаешь в лагерь Токкоа, штат Джорджия. Проходишь курс — и на войну. Короче, нужно дойти до Берлина. Так вот, игра-то и начинается дневником: "Завтра предстоит еще более длинный марш-бросок. Преодоление препятствий — с капитаном Фоли и стрельба — с сержантом Муди". Хорошее имечко. Сокращенное, мне кажется. И вообще в игре много хороших цитат. «Нас мало. Но тот, кто сегодня прольет свою кровь вместе со мной, будет мне братом» (Шекспир — если кто не знает). Впечатляет. Но не настолько, чтобы рвать на груди тельняшку, а просто чтобы подумать.
Короче — с чего начал, тем и заканчиваю. Капитаном и сержантом.
ebooksa