Группа особого назначения

Теперь играть роль случайной гостьи было бессмысленно. Татьяна первой задала Николаю вопрос:

— Вы бывший военный?

— Да, — кивнул он, накладывая даме салат.

— Проходили службу в нашем городе?

— Нет, на севере, город Полярный. Здесь живу только второй месяц.

— В каком звании вы ушли в отставку? — Татьяна помнила разговор с Натальей Михайловной, которая сказала, что Николая «поперли» из подразделения. Вполне возможно, что гостья, будь перед ней заурядный военный, солдафон, спросила бы иначе, в духе самой Аксеновой, но несколько мягче, и даже не постаралась бы скрыть иронии в голосе.

Вообще-то она ожидала увидеть аляповатого прямолинейного старшину с вятским говором и бравыми усами. И обязательно в начищенных до блеска сапогах. Такого делового и обстоятельного, который в вопросах знакомства с женщиной употреблял бы слова из устава; но тем не менее стеснительного, мягко идущего на уступки женщине: «Вы говорите, крокодилы летают?.. Может быть. Но только очень низко. Помогая себе зеленым хвостом».

— Майор, — ответил Кавлис, по просьбе гостьи наполняя ее фужер минеральной водой.

— Спасибо... А в каких войсках служили? Если не секрет, конечно.

— Теперь не секрет, — вместо Кавлиса ответил Аксенов. — Николай проходил службу в войсках специального назначения.

— О, как интересно!

Вечер удался. Аксенов с удивлением смотрел на своего брата-молчуна, который просто поразил его красноречием. Сейчас он виделся ему этаким светским львом. Нет, он не обхаживал даму, у следователя прокуратуры сложилось впечатление, что он попал на показательный вечер, где демонстрировали, как нужно вести себя в компании с незнакомым человеком.

Николай нисколько не рисовался, когда рассказывал о своей службе. Он умело уходил от ответов на слишком деликатные вопросы, касающиеся его профессии, переводя разговор в другое русло. Ни разу не запнулся; извинился перед гостьей, когда они с братом вышли покурить.

— Как она тебе? — спросил Аксенов, прикуривая от зажигалки брата.

— Если я скажу тебе, что ценю в женщине только ум, ты мне не поверишь.

«Да уж, конечно», — сощурился Дмитрий. До сегодняшнего вечера он рассчитывал только на один более-менее сносный ответ на подобный вопрос. «Положительная женщина». Сейчас он ждал от Николая не возвышенной, но чисто мужицкой оценки. Ведь есть же слова в мужском лексиконе, которые могут заменить целые предложения! Вот его помощник, Петя Прокопец, как настоящий мужик, имел в своем словарном запасе достаточное количество определений, но вечно изгалялся, предпочитая говорить не «постольку-поскольку», а «комси комса». И сколько раз он выговаривал помощнику: «Ну ты же не Шарль Азнавур! Ты Петя! Причем еще и Прокопец — улавливаешь рифму? Говори нормально».

Наверное, Аксенов правильно понял брата. Тот больше ничего не добавил. Татьяна понравилась «бобылю», который девять лет показывался на людях только в черной маске и с оружием в руках; чей голос, дважды прозвучавший в эфире, подвергся речевому синтезу посредством программ голосовых технологий. Да и про ум он неспроста заговорил, Татьяна далеко не дура, но и не идеальная умница, золотая серединка. Внешне привлекательная, высокая, под стать самому Николаю; правда, на правой щеке у нее довольно большое родимое пятно, но оно не портило ее. Аксенов уже давно пригляделся к Татьяне и не представлял ее без родинки, ему даже казалось, что без нее она что-то потеряет.

В половине одиннадцатого вечера Татьяна засобиралась домой. Николай тут же поднялся.

— Я провожу вас.

Они шли темной улицей. Кавлис нес в руках пакет с вещами для Саньки, разговор сам собой зашел о беспризорнике. В основном говорила женщина.