Джо Станно напрягся и поднял голову.
Все рефлексы, приобретенные старым убийцей на протяжении бурной, полной опасностей жизни, сработали молниеносно. Его ноги автоматически приняли положение для стрельбы, массивная голова ушла в плечи, а вспыхнувшие бешенством глаза впились в четверку прибывших так, словно Джо видел их в перекрестье прицела.
В глазах Станно ситуация выглядела вполне нормально. В прошлом он сотни раз оказывался в подобном положении. С одной лишь разницей: он никогда раньше не выступал в роли жертвы.
Впервые Станно смотрел в лицо собственной смерти... Там, где раньше его встречали с подобием шумной радости, теперь царила мертвая тишина.
В него обличающе уткнулся указующий перст.
На него молча смотрели четыре палача.
Но Джо не собирался сдаваться без боя. Он не хотел, чтобы его прикончили, как блеющего ягненка, и не собирался вымаливать пощаду, как Вито. Ну уж нет! Не дождутся!
— Я вас прикончу! — взревел он, словно старый лев.
Болан видел, как рука Станно молниеносно скользнула за борт пиджака и вновь появилась с большим револьвером. Общее внимание переместилось на Джо, и Мак воспользовался этим обстоятельством, чтобы незаметно уйти в сторону. Макс Кено неотступно следовал за ним.
— Он сошел с ума! — испуганно вскрикнул кто-то.
Грохот выстрелов настиг Болана и его телохранителя, когда они были уже в глубине зала.
Они быстро прошли через посты безопасности, и Болан крикнул охране:
— Это нападение, никого не впускать!
На стеллажах комнаты-сейфа лежали деньги, много денег. Бесчисленные пачки банкнот были свалены кучами, рядом с ними бесконечными рядами выстроились, сверкая серебром, столбики мелкой монеты. А счетные машины по-прежнему продолжали трещать, подсчитывая все новые и новые суммы.
Большие кучи денег еще находились на инкассационных столах, и главный бухгалтер нервно мерял шагами хранилище, умоляя своих подчиненных поторопиться.
— Ты еще не закончил? — процедил сквозь зубы Болан, метнув на бухгалтера убийственный взгляд.
— Все здесь, сэр. Я слышу выстрелы?
— До последнего цента?
— Да, сэр, до последнего цента.
— Сколько?