— Разумеется. Никаких проблем, — говорю, открывая калитку, и пропускаю полицейского во двор.
Проходим в дом. Пригласив его в кухню, ставлю на плиту кофейник. Опер занимает свое утреннее место. Видок у него чахлый.
— Хотите перекусить? — предлагаю ему.
— Нет, что вы, не стоит… — возражает он и, пошарив по карманам, вытаскивает сигареты.
— Опера всегда ходят голодные, — смеюсь я и приготавливаю ему такую же яичницу с колбасой, как и себе недавно.
— Хмурый… — вдруг роняет опер у меня за спиной.
Я не оборачиваюсь, услышав свою кличку, и не напрягаюсь.
— Что вы сказали? — спрашиваю его как ни в чем не бывало, перекладывая яичницу со сковородки в тарелку и одновременно приглядывая за кофейником.
— Нет… Я так… Ничего… — говорит опер. Похоже, пронесло.
Снимаю с плиты кофейник и наливаю капитану кофе.
— Сейчас подзаправитесь, — подмигиваю ему.
Опер кисло улыбается, отложив сигарету в пепельницу и беря чашку двумя руками.
— У вас здесь все в порядке? — спрашивает он, наклонившись к чашке и косясь на меня исподлобья.
— Пока все нормально, — отвечаю. — Навестили Владимира Андреевича, потом я по вашему совету отвез Олю в безопасное место — к сестре жены полковника. Теперь вот сторожу дом…
Капитан рассеянно кивает.
— Я рад, что пока все хорошо, — бубнит он, думая о чем-то своем. Взгляд у него какой-то отсутствующий.
— Сейчас я вам сделаю салат из огурчиков и помидорчиков, — обещаю ему, открывая холодильник.
— Спасибо большое. И так достаточно… — вяло возражает опер.
— Ничего — стерпите. Витамины никому еще не вредили… — говорю, доставая овощи из холодильника. — Жаль, нет укропа…
— Спасибо. — Капитан, вооружившись ножом и вилкой, принимается за еду.