И вот валяюсь я среди всей этой красоты, как чурбан. От боли выть готов, а не могу… И какой-то дремучий старик меня растирает ужасно вонючей дрянью. Старик такой сухонький, весь в морщинах, на вид лет двести. Тихо так лопочет по-своему.
Он меня несколько месяцев козьим молоком да отварами из трав отпаивал.
Кроме жидкого, ничего проглотить не мог. Замечательный старик… Я лежу, а он мне Коран читает. По-арабски. Я ни бельмеса не понимаю, но замечаю, что, когда он бубнит свои молитвы, боль вроде бы стихает. То ли отвлекаешься, то ли действительно сила какая-то в этом есть… Не знаю… В общем, сплошная мистика и шаманство.
Только я вот что скажу. Старичок этот, его Сульхи звали, меня молочком, травками да молитвами своими с того света вытащил. И не просто вытащил, а так, что потом в большом медицинском центре врачи меня с головы до пяток прощупали, но так и не поняли, как это я еще двигаюсь. По всему выходило, что быть мне инвалидом в лучшем случае. А в худшем… На все воля Аллаха!..
Мало-помалу начал становиться на ноги. Месяца через четыре вытащил меня Сульхи впервые на улицу. Сижу я на солнышке. Любуюсь на горы, облака. Орел какой-то в небе парит. И думаю себе — какая благодать!..
К тому времени я уже начал сносно понимать на урду и классическом арабском.
Это все, ребята, оттого, что дед мне Коран читал. Лучше всякого лингафонного курса получилось. Я пока в бреду валялся, старик мне бу-бу-бу, бу-бу-бу… Так, видать, слова на подкорку сразу и записывались. А потом, когда малость оклемался — скукотища же все время лежать, верно? — я от нечего делать языками и овладел.
Ей-богу!
Ну, правда, врать не буду, потом уже по моей просьбе Сульхи со мной специально занимался. И начал я читать, даже писать под конец научился.
Старик-то оказался ученый. У него какая-то мутная история вышла с местным муллой. То ли он в Коране решил что-то на свой лад переиначить, то ли какие-то мысли Магомета слишком вольно трактовал. А скорее всего, просто слишком для муллы умным показался. Два мудреца на одно селение — слишком много. Вот старого Сульхи из селения натуральным образом и поперли. Объявили, значит, персоной «нон грата».
По-моему, он не очень-то огорчился. Отстроил себе хижину в горах повыше.
Закопался в свои книги — у него их была целая библиотека. Собирал травы, сушил.
Готовил по каким-то древним рецептам настои да мази, которыми меня с того света и вытащил.
Любил он на рассвете сидеть на пороге хижины. Оттуда вид — обалденный!..
Наверное, на сотню километров. И никаких вокруг людей, никакого жилища. Мне самому иногда начинало казаться, что мы со стариком одни остались. Так вот, сядет и смотрит. Молчит. Только губами шевелит. То ли молится, то ли что-то разъясняет сам себе. И так часа три может сидеть, пока солнце его не сгонит.
Я его как-то спросил:
— Ты чего, старик, тут сидишь зря?..
Он посмотрел на меня, как на дитя малое, и говорит в ответ:
— Смотрю на движение мира… Постепенно я на ноги встал. Сначала на костыле ковылял. Потом перешел на палочку. А уж потом и сам по себе. Пока старик о моей душе да моих мозгах заботился, лекции мне о мироздании читал, я решил, что и тело мне тоже еще пригодится. Вспомнил кое-что из карате, кое-что из ушу, кое-что из джиу-джитсу.
Я же когда рукопашным боем занимался с инструктором нашим, Григорием Иванычем, то все больше налегал на удары да на технику. А всю эту восточную философию за чепуху держал. А тут пригодилось.
ebooksa