— Как нехорошо, четверо на одного. Э-э! Так и убить можно. А где же мужская честь? Некрасиво.
Тягунковцы урок морали уже не воспринимали. Они сами валились с ног и расползались в разные стороны.
Когда самый здоровый запросил пощады. Боцман решил, что можно и сматываться. Но тут прямо в сквер вкатила милицейская машина, из которой выскочили трое экипированных милиционеров и направили дула коротких автоматов прямо на Боцмана.
— На землю! Лежать! Руки на затылок! — заорали они что было сил.
Ага, смекнул Боцман, крепкая поддержка. Милиционеров он бить не стал. Не потому, что боялся оружия. Шуму было бы слишком много в городе. А шум команде был ни к чему.
Боцман свалился на землю, милиционеры уже бросились к нему, звеня наручниками, как за их спиной вдруг оказался Муха.
— Ограбление! Там, сберкасса! — заполошно закричал он. — Бегом! За вами послали! Там целая банда! Вооруженные!
Милиционеры сомневались только секунду. Брать одного-единственного хулигана или целую банду — выбор однозначный.
Они снова бросились к машине и были таковы.
Когда вернулись на базу, Муха подключил компьютер и отсканировал жучок.
Машина двигалась к окраине города.
Глава сорок шестая
Впервые Старший узнал, что такое неподчинение приказу. Вернее, приказа никакого он отдать не мог. Он просто изложил команде свой план. Он считал, что, как и всегда, бойцы беспрекословно возьмутся этот план исполнять.
Но никто не двинулся с места, хотя Старший отдал четкие указания.
— Все, за работу, — сказал Старший. Но снова никто даже не шевельнулся.
— Ты что? — спросил вдруг Младший. — Ты нас угробить хочешь?
В темноте Старший снова не сразу узнал его голос. Теперь он был не только хриплый и треснутый — это был злой, угрожающий голос. Этого Старший никак не ожидал.
— Если бы я хотел вас убить, я бы придумал что-нибудь более эффективное.
— Мы тут сгорим заживо, — подал голос другой боец.
— Или сдохнем от голода, — возразил ему Старший. Он старался отвечать ровным, уверенным тоном. — Или задохнемся.