Пешки в Большой игре

22
18
20
22
24
26
28
30

— Это, Константин Дмитриевич, конечно, стоит учитывать, — возразил генерал. — Но меня беспокоит другое.

— Что?

Нифонтов действительно казался обеспокоенным. Даже утром этого дня, когда еще ничего не было известно, он выглядел значительно увереннее.

— Я расскажу тебе одну историю, — сказал вдруг он, и Голубков с интересом прислушался. — Это было в девяносто третьем. В ночь с третьего на четвертое октября. Перед штурмом парламента. Тогда ведь неизвестно было, кто кого быстрее штурмовать начнет... — Он немного помолчал. — Как я потом узнал, к Коржакову пришли Бурбулис и Филатов, и рассказали, что знают где-то в Подмосковье суперфизика, создавшего лазерный прибор, который способен влиять на толпу. Несколько, мол, пучков света — и враги демократии ослепнут... Ну а мне-то как раз и выпало срочно съездить по этой наводке да проверить что к чему.

— И что, — спросил Голубков, — туфта?

— Да, ерунда полная. Недоработано все, экспериментальная модель, да и действует не совсем так... Но дело не в этом. Чувствуешь, как просто появляются подобные идеи и как просто решаются на самые невероятные акции наши политики? А тут не лазер... Кто поручится, что кому-то в голову не пришла мысль устроить землетрясение в Москве? Чтобы померли враги президента? Ведь все у них в руках, не так ли, Константин Дмитриевич? Голубков пожал плечами.

— Может быть, не стоит преувеличивать опасность? — произнес он.

И генерал ответил именно так, как думал Голубков.

— Нет, Константин Дмитрич, — ответил он, — пока мы не знаем всех фактов и не уверены в деталях, мы должны как можно страшнее малевать черта...

— И кто же хочет перед президентом выслужиться? ФСБ?

— Может быть. Я узнаю.

— Побыстрее бы.

Нифонтов почесал подбородок:

— А что, если тут что пострашнее?

— Еще страшнее?

— Переворот.

— Даже так?

— Ну. Та же ФСБ.

— Зачем им? Бывшие кагэбэшники сейчас плечи вон как расправили.

— Им всегда тесновато. Кстати, по поводу этого твоего... сейсмографа. Есть одна зацепка...