— Если мы что и делаем на этой земле, то не ради Голубковых и УПСМ, а ради вот таких людей.
— Сильно, — улыбнулся Боцман.
— Ладно, лирическое отступление закончено. Значит узнайте все о губернаторе. Должна быть еще одна, основная база. Вооружение. Численность. Послушайте их. Муха, это по твоей части. Глаз не спускать с Носорога, чтоб не совался в этот гадюшник.
— Попробуй его удержи. Старая гвардия, — усмехнулся Артист.
— Уж постарайтесь.
— Легкое сотрясение? — оживился Боцман.
— Нет, просто запереть.
— И банкир мне этот не нравится, Мурыгин, — продолжил Сергей. — Прощупайте заодно и банкира. Муха, влепи ему жучка в кабинет...
— Будет сделано.
— Все, поехал.
Артист хотел было что-то сказать, но замялся. Пастухову достаточно было одного взгляда, чтобы все понять.
— Зайду я к Александре, зайду, не волнуйся.
Глава пятидесятая
Когда Голубков доложил генералу Нифонтову — начальнику Управления планирования спецмероприятий, — что его люди не только изъяли весь материал по «Меркурию», но и, похоже, вышли на ту самую сделку с Бен Ладеном, которую они ждали, и что в ближайшие несколько дней все прояснится, Нифонтов долго молчат, тихо постукивая пальцами по столу.
— Ну что думаешь? — спросил он после молчания. — Это политика?
— Пока не могу сказать наверняка. Но очень не хотелось бы.
— Вот именно. Не хотелось бы.
— Особенно если учесть, так сказать, политическую ориентацию депутата Круглова.
— А что у него там с ориентацией? — слегка озадаченно спросил Нифонтов.
— Коммунист, — коротко пояснил Голубков, — Тяготеющий к национализму. Правда, в КПРФ не состоит. Пытается создать свое политическое движение.