Едва Боцман успел дойти до чердачной лестницы, как в противоположном конце коридора послышался топот нескольких пар ног. Видимо, охранники из банка уже добежали, одолевая марш за маршем, до технического этажа. После такого бега они должны были основательно выдохнуться и вряд ли представляли серьезную опасность, но все равно рисковать нельзя. Пастух одну за другой швырнул в сторону шума обе газовые гранаты Боцмана и тоже рванул к лестнице, ведущей на крышу.
Прежде чем охранники банка, так лихо одолевшие добрый десяток пролетов, опомнились и осмотрелись на техническом этаже, раздались два негромких хлопка и коридор заволокло дымом. Уже почти достигнув выхода на крышу. Пастух услышал крики и почувствовал, как защипало в носу. Ощущение малоприятное, хотя по-настоящему газ его вряд ли догонит. Вывалившись на крышу, Пастух сделал судорожный глоток свежего воздуха, сорвал с пояса две свои гранаты, метнул их вниз, в коридор, и быстро захлопнул за собой люк. Боцман тут же повесил на него замок и привязал еще одну гранату.
Только теперь они немного перевели дух. И тут Пастух услышал гудение в небе. Он поднял глаза и увидел, как на бреющем полете, чуть ли не лавируя между домами, к ним приближается серый вертолет.
Треск его двигателя становился все громче и громче. Муха повернулся к Пастуху и Боцману, кивнул в сторону вертолета и показал большой палец.
— Внимание! Внимание! «Заяц-два» вызывает «Мазая»! — заверещала рация. — Внимание!
— "Мазай" на связи! — тут же откликнулся Пастух.
— Как вы?
— Жить будем… Подводите машину, куда я покажу.
Пастух вышел на край, где не было антенн, и замахал руками. Вертолет, достигнув крыши высотки, завис над ней, а потом начал медленно опускаться прямо на Пастуха. Потоки плотного воздуха били Сергею в лицо, мешали дышать, валили с ног. Но и это было сейчас приятно, потому что означало, что все у них идет по плану. Крылатая машина развернулась к ним уже раскрытой гостеприимно дверью, в проеме которой торчал исходящий нетерпением Артист. Наконец вертолет замер в полутора метрах над крышей, почти касаясь ее колесами.
Пастух подтолкнул Муху — давай, мол. Вертолет немного сносило в сторону, но это не помешало им, одному за другим, ловко вскарабкаться при помощи Артиста наверх. Последним залез Пастух, и, как только он ввалился внутрь, дядька Покрышкин бросил машину в сторону от здания. Пастух только заметил, как перед ним мелькнуло небо, потом где-то совсем рядом проплыла громада здания бывшего СЭВа, а минуту спустя они были уже довольно далеко от той крыши, на которой только что стояли… — А где Александра? — прокричал сквозь грохот работающих двигателей Муха.
— На месте. Ждет! — прокричал в ответ Артист. Пастух поднялся к пилотскому креслу, положил руку на плечо дядьки Павла. Тот сдвинул наушник связи, посмотрел на Пастуха вопросительно.
— Заберись-ка малость повыше, командир, — попросил Пастух. — От греха… Дядька Покрышкин понимающе кивнул в ответ, и крыши домов пошли вниз.
— Ну, что там радио говорит? — спросил Пастух. — Никто там пока по нам не страдает? Дядька покачал головой.
— Тишина, начальник! Никому мы пока не нужны!
Постепенно характер города внизу менялся — проспекты-новостройки, прямые пересечения широких улиц… Они все больше и больше удалялись от центра. А вот впереди показались и Кольцевая автодорога, колхозные поля с пролесками за ней.
Дядька Покрышкин снова спустился к земле; теперь они шли почти над самыми верхушками редких деревьев.
— Ориентируйся по шоссе, — прокричал Артист. — Там впереди будет река. За ней сразу церковь. Понял? А там я покажу.
Через пару минут действительно показалась небольшая речушка, и Артист молча указал дядьке Покрышкину на белую колокольню, торчащую среди кладбищенских деревьев. Вертолет оставил ее слева.
— Вон поле, видишь?
— Да.