Неприятно думать, что меня гнетет комплекс неполноценности. Надеюсь, что если и есть в моем случае какой-то комплекс, так это комплекс своеобразия. Но не уверен. Хотя многое, что случается со мной, можно понять, только учитывая особенности моего телосложения.
Я — Олег Федорович Мухин. Двадцати восьми лет от роду. Метр шестьдесят два ростом. Бывший школьник, бывший курсант, бывший лейтенант, бывший спецназовец. А ныне свободный предприниматель. Из тех, о ком говорят «метр с кепкой». Вопрос на сообразительность: угадайте с трех раз, как меня звали в школе?
А в военном училище?
А в особом разведовательно-диверсионном отряде капитана Пастухова?
Вот именно.
Всегда и всюду — Муха.
И те, кто меня любил, и те, кому было на меня плевать, и те, кто уважал, и те, кто презирал, зовут меня Мухой. Фамилия точно накладывалась на рост, а я отдувался. Не могу сказать, давно сбился со счета, сколько раз я слышал похвалу:
— Ну, Муха, молодец. Как приложил! Не ожидал...
Или:
— Вы не глядите, что Муха. В деле он — ого-го!
— Ну ты и хитрый! Кто бы мог подумать?
Всего-то четырнадцати сантиметров не хватает мне до нормальных ста семидесяти шести. Но из-за них многие слова, незаметные обладателям среднего роста, для меня хуже серпа у того самого места. Только однажды в жизни я без драки ударил женщину. Она сказала мне в жарком постельном сумраке:
— Ты — прелесть. Вот уж не ожидала от такой шмакодявки...
А раз не ожидала, чего легла со мной? Из жалости? Из любопытства?
Хотя, конечно, бить дам нехорошо. Очень извиняюсь.
С детства учеба не требовала от меня особых усилий: нравилось учиться, вот я и держался в отличниках. Старался не соответствовать прозвищу. Ну и добился: начал фигурировать как «малявка с мозгами». Потом некое время надеялся, что если буду силен и ловок, то смогу заставить относиться к себе с уважением. Качал мышцы, набрался опыта, занимаясь боксом и охотно ввязываясь в драки. Освоил массу подлых приемчиков. Мог осилить практически любого сверстника.
И что? Все без толку. Невозможно заслонить одно другим. Если ты сморозишь глупость, тебе не скажут просто «тупой», обязательно дополнят:
«тупой коротышка». Если ум проявил: «Мал золотник, да дорог». Получалось, что больнее и чаще обижали не тогда, когда язвили, а как раз похваливая.
Как симпатично-то уродца.
Но я адаптировался. Настолько, что считал свою озлобленность нормальной. Считал, что все живут, как я. Днем, на глазах у взрослых, паиньки, а по вечерам с куском кирпича вылавливают обидчиков. Поодиночке.
ebooksa