Косово поле. Балканы

22
18
20
22
24
26
28
30

«С моей пукалкой против бронемашины делать нечего… Однако стоит взглянуть, зачем они сюда приехали. Будет очень неприятно, если меня засек ребенок и сообщил о подозрительном человеке ближайшему военному патрулю. Такое на самом деле происходит сплошь и рядом… И не только в дурацких фильмах про сообразительных пионеров и гражданина Гадюкина. Цветы жизни видят то, чего не замечают взрослые. Всюду суют свой нос, всюду бегают — и вот результат. Хотя для облавы маловато народу… Просто проверка сигнала? Вполне… Так, наверху я ничего не оставил, следов тут не обнаружишь. Территория огромная, на ее прочесывание уйдет день. И все же — что они там делают?»

Владислав пристроил «Хеклер-Кох» под правую руку и медленно вылез из-под досок, готовый в любую секунду рвануть в сторону.

Шум двигателя не менялся.

Машина оставалась на месте.

Биолог перебежал к нагромождению плит и прижался к ним спиной.

«Так, спокойно… У тебя три направления для побега. Между плит, через забор и в ближайшую канаву… Из БТРа видно плохо, с брони — тоже неважно. В любом случае успею…»

Рокотов переместился вдоль штабеля и выглянул в проем.

Бронемашина стояла боком, а невдалеке от нее расположились трое молодых мужчин в камуфляже, среди которых был и негритос, двое юношей в черных куртках бойцов УЧК и девчушка.

Картина напоминала пикник.

Прямо на островке зеленой травы была разложена относительно чистая скатерть, а на ней возвышались горы снеди. Овощи, блюдо с нарезанным мясом, сыр, палка копченой колбасы, две или три бутыли розового вина, зелень, огромная золотистая коробка со сладостями, термос, каравай белого хлеба.

Один из албанцев резал окорок.

«Не понял… Пятеро мужиков и девочка. Странная компания. Девчонка — албанка, если судить по внешности. Смуглая кожа, черные волосы, восточный тип лица. Ну да, сербка или македонка с албанцами бы никуда не поехала. Смеются… Может, она сестра одного из албанцев? И тот повез ее на пикник вместе со своими дружбанами-натовцами? А что, это мысль. Решил показать сестренке, какой он крутой и как его уважают америкосы… Но почему они не глушат двигатель? Я понимаю, что с топливом у них проблем нет, но не до такой же степени. Час-другой просидят — и полусотни литров как не бывало. Да наплевать и забыть! Главное, что они не по мою душу прибыли. Остальное их дело…»

Влад ползком перебрался немного ближе и затаился в узком проходе между облезлой бытовкой и углом штабеля старых, с облупившейся краской железных листов.

Пиршество продолжалось.

Девчушка нисколько не стеснялась, ела, что ей предлагали, и даже выпила стакан сильно разбавленного водой вина.

Это Рокотова не удивило. На Балканах, да и во многих других южных странах, детям позволяется пить слабое или разбавленное вино чуть ли не с рождения. Как сок или лимонад. Заодно дети приучаются к мысли, что вино не является чем-то запрещенным, а потому желанным, и у них не появляется тяга напиваться до безумия, как в странах, где алкоголь находится под запретом или учетом вплоть до достижения человеком определенного возраста. Оттого в южной Европе или на Кавказе пьянство практически не распространено. Молодежь спокойно относится к перебродившему виноградному соку, не считает его чем-то особенным и психологически более готова к переходу во взрослую жизнь.

Конечно, на Россию подобный принцип распространить нельзя.

У нас пьют не легкие вина, а нажористые портвейны и забористую водочку, имеющие совершенно иное влияние на организм. Для русского человека важен не процесс, а результат, которого он достигает, влив в себя пару стаканов сорокаградусной жидкости подряд. Именно поэтому в единственной стране мира существуют поговорки «Между первой и второй — перерывчик небольшой», «Пиво без водки — деньги на ветер», «После первой не закусывают» и так далее в том же духе. Апофеозом исконно русского отношения к питью можно считать коктейль «Белое безмолвие», когда в литровый сосуд выливаются две бутылки водки, содержимое тщательно перемешивается и выпивается залпом. После чего дегустатора оттаскивают в угол…

Закончив трапезу, солдаты разлеглись на траве.

Один из албанцев что-то сказал девочке, но та отрицательно помотала головой.