Свой среди своих

Малахов усмехнулся.

Случай с Керимбабаевым, рассказанный приятельствовавшим с начальником ХОЗУ опером военной контрразведки, был поучителен. И в свое время широко обсуждался в коридорах здания на Литейном проспекте.

Керимбабаев был обычным рядовым-первогодком в мотострелковом полку. Но, несмотря на столь скромное звание и юный возраст, он на целых три месяца попал в сферу интересов русского отдела ЦРУ.

Всё началось с ведомости.

Призванного из Татарстана Равиля Керимбабаева определили в пулеметчики. Как и положено, в военный билет внесли сокращенное название и серийный номер оружия, которое на протяжении двух лет молодой татарин должен был чистить, таскать на горбу во время марш-бросков и иногда из него постреливать. Та же запись появилась в нескольких ведомостях, одну из которых подвыпивший старшина роты потерял в местном кабаке, где с коллегами-прапорщиками отмечал день рождения начальника склада ГСМ[14]. Участники торжественного мероприятия подвыпили столь сильно, что очнулись лишь на следующее утро в «обезьяннике» РУВД, причем из одежды на всех семерых «генералах-недомерках»[15] были только рубашки, галстуки, кителя и ботинки. Нижние части формы и белья отсутствовали напрочь, из чего прибывший за своими подчиненными заместитель командира полка по воспитательной работе сделал вывод, что незадолго до того, как впасть в кому, прапорщики решили отправиться «по бабам».

Судьба потерянной ведомости была гораздо сложнее, чем у старшины роты.

Лист бумаги с огромным, на треть страницы, ярко-лиловым штампом «секретно» подобрал журналист областного еженедельника и показал своему большому другу из польской газеты, не подозревая, что поляк сотрудничает с варшавским бюро американской разведки.

Ксерокопия ведомости, где напротив фамилии Керимбабаева стояла аббревиатура РПКСН и карандашом было приписано слово «командир», попала в Лэнгли через три дня после сабантуя прапорщиков. Недавний выпускник Массачусетского технологического института, которому на стол лег документ, открыл справочник сокращений и узрел, что имеет дело с командиром ракетного подводного крейсера стратегического назначения. Несчастному разведчику даже не пришло в голову, что Керимбабаев имеет отношение лишь к ручному пулемету Калашникова со складным прикладом и прибором ночного видения[16], а карандашная надпись явилась результатом спора старшины и его кореша с продуктового склада о правописании слова «командир».

В русском отделе ЦРУ было срочно собрано расширенное совещание, на котором наблюдение за воинской частью номер сорок один триста пятьдесят семь было признано одним из самых перспективных направлений. О полученной неожиданной информации сообщили также коллегам с берегов туманного Альбиона. И в областной центр, рядом с которым располагался полк Керимбабаева, отправились журналисты центральных российских газет, якобы загоревшиеся желанием сделать репортажи из глубинки.

Прибытие агентов американской разведки совпало с занесением в личное дело командира полка строчки о неполном служебном соответствии и выговором от командующего округом. В связи с чем комполка пребывал в преотвратном настроении и в очередной раз взялся за укрепление дисциплины среди мотострелков. По территории части солдаты передвигались только бегом или строевым шагом, все увольнения были отменены, старшины рот ночевали в казармах, а караульных на постах проверяли чуть ли не раз в полчаса.

За два дня троих журналистов отловили при попытках проникнуть за ограждение, а четвертого, запутавшегося в спирали Бруно на подходе к ангару с БМП-2[17], освобождали спасатели.

На допросе в особом отделе перебинтованный и икающий от страха репортер московского кабельного телеканала признался в том, что получил задание пробраться на объект от своего благодетеля из посольства Великобритании.

Особисты сильно удивились такому пристальному интересу иностранных разведок к недоукомплектованному полку, но виду не подали и развернули операцию сдерживания с привлечением сил местной милиции и частей внутренних войск. Дороги в области перекрыли сводные патрули, а единственное ведущее к части шоссе перегородили двумя БТРами и оборудовали КПП. В лесу вокруг территории полка расположились секреты. Одновременно с этим в полк под видом проверяющих из службы тыла округа приехала комиссия из контрразведки и учинила грандиозный шмон, заставив «сундуков»[18] пересчитать все патроны на складе, отчитаться за каждую банку тушенки и пару портянок, а офицеров из штаба — предъявить служебную документацию вплоть до последней бумажки. В результате пойманные на воровстве перловой крупы, сливочного масла, вафельных полотенец, гуталина и мыла двое прапорщиков были отстранены от должностей, и ими занялся следователь военной прокуратуры.

Но это ни на йоту не приблизило сотрудников военной контрразведки к пониманию происходящего вокруг в/ч 41357.

И только спустя две недели очередной задержанный, фотокорреспондент «природоведческого» журнала «Леса и поляны России», шнырявший между деревьев возле забора части со стоящим семнадцать тысяч долларов фотоаппаратом «Никон», оснащенным шестидесятикратной оптикой, признался в том, что ему дано поручение заснять учебный центр подготовки командиров атомных подводных крейсеров и ударных субмарин, замаскированный под казарму или склад мотострелкового полка. Озадаченные признанием фотокора особисты вновь подняли все документы и наконец увидели подходящую аббревиатуру…

— А ты, собственно, куда собрался? — спросил Малахов, извлекая из стола следующую кипу документов.

— В Пулково. — Мальков включил электрочайник и засыпал в маленький термос две ложки растворимого кофе и сахар. — На замену одному «террористу». Заболел, говорят…

— То есть завтра на работу не придешь, — хмыкнул майор.

— Почему это? — не сообразил Егор, еще ни разу не побывавший на учениях типа «Набата».

— Когда на тебя прыгают сразу два «градовца»[19], трудно избежать телесных повреждений. — Малахов потер плечо, которое ему вывихнули два года назад. — Особенно когда критерием отбора в штурмовики является способность конкурсанта справиться голыми руками с упитанной горной гориллой[20] репродуктивного возраста, находящейся в состоянии готовности к спариванию и кушавшей мясо за три часа до встречи с избранником, — витиевато объяснил старший референт ИАС.