Котел

– Ловушка ли это, провокация или что другое – мы все равно не угадаем, – убежденно сказал Банич. – Этот хитрый подлец Соловьев – для нас проблема. Причем проблема с большой буквы. Эту проблему можно обозначить словом, начинающимся с большой буквы "к".

– Каким же? – удивилась Эрин.

– КГБ, – ответил Банич.

– КГБ больше нет. Его разогнали.

– И ты в это веришь?! – взорвался Банич. – Эта гидра бессмертна. Они назовут ее ФСК или еще как-нибудь, но все равно это будет та же шайка.

Эрин с сомнением покачала головой.

– Я не совсем согласна с тобой. Он не похож на кого-нибудь из этой организации.

– В том-то и дело! – воскликнул Банич. – Не забудь, я уже сталкивался с этим парнем раньше.

Соловьева так просто не ухватишь. Он скользкий и верткий, как угорь. Он будет улыбаться тебе и очаровывать, а в это время размышлять, как бы всадить половчее нож тебе между лопаток.

Катнер в раздумье подпер голову руками.

– Вероятно, все это так, но у меня не укладывается в голове, для чего главный советник Каминова будет связывать себя с какой-то сомнительной операцией, влезать в какую-то аферу.

– Потому, что он сам и есть лучшая на свете приманка. Он занимает высокий пост и имеет хорошие связи в высших кругах. Они прекрасно знают, что мы соблазнимся затеять с ним игру и поверим в его искренность. В их руках он сильнейший козырь.

– Но почему именно сейчас? – спросила Эрин. – ФСК уже давно выяснила, что я работаю на ЦРУ. Зачем было столько ждать, прежде чем начать за мной охотиться?

– Потому что ветер переменился. В воздухе витает что-то новенькое. Что-то, что они очень бы хотели скрыть от нас. Может быть, это связано с Польшей? А может быть, что-то другое. – Банич обратился к Катнеру. – Вы видели мой рапорт о том, что происходило в аэропорту? Каминов не стал бы подымать на ноги столько секретных агентов ради какого-нибудь пустяка. Я понимаю, что у этих ублюдков на уме. Они, конечно, знают, что мы имеем в Москве достаточно плотную сеть, с которой они не могут никак справиться. И вот, – Банич встал, шагнул к Эрин и слегка обнял за плечи, – предположим, они выманили мисс Маккену из здания посольства, выболтали ей парочку не представляющих ценности якобы государственных секретов и тут же захватили ее с поличным. ФСК сразу же получает в игре два очка. Первое – они нарушат ход наших операций и вынудят нас чем-то с ними поделиться в обмен на ее свободу. Второе – у них есть средства расколоть ее на допросах. И уж они не постесняются применить их.

Он походил по комнате, потом вновь заговорил, теперь уже тихо и с какой-то печалью в голосе.

– Эрин знает слишком много, Лен. Мое имя, мой псевдоним, мою крышу – торговую компанию – все. И эти проклятые русские все это получат на блюдечке.

Эрин, конечно, рассердило, предположение, что она так просто может выдать все сведения противнику. Но в душе она понимала, что Банич во многом прав. Она была аналитиком, а не агентом, работающим в "открытом поле", ее не готовили к тому, чтобы уметь выстоять при длительных интенсивных допросах, – может быть, даже с применением пыток или наркотиков.

Все же ей казалось, что он видит ситуацию слишком в черном свете. Был бы он так категоричен и высказывал столько же опасений, если бы русский полковник вошел в контакт с Майком Хеннеси, а не с ней. Вероятно, нет.

Каждую ситуацию можно рассматривать с разных точек зрения – пессимиста и оптимиста. Например, про стакан можно сказать, что он наполовину полон, а можно, что он наполовину пуст.

– А если предположить, что Соловьев не готовит никаких ловушек? Что, если он обладает важной информацией, которую хочет передать нам? Послушай, Алекс. Ты только что сам говорил, что что-то витает в воздухе, что в правительстве России происходят какие-то катаклизмы. Есть у тебя источники, из которых ты можешь черпать информацию об этих переменах?