Котел

То же задание получили корабли королевского флота.

Наибольшую тревогу в оперативном плане вызывал пункт о выведении из глубоких и тщательно охраняемых шахт и приведении в боевую готовность ядерного оружия. Специально отобранные американские подлодки и надводные корабли должны срочно переоборудовать свои управляемые "Томагавки" на использование ядерных боеголовок. Хотя Объединенные силы не хотели бы первыми применять ядерное оружие на густонаселенной территории, они полны решимости заставить Францию понять, кто победит и кто проиграет, если начнется потасовка.

Вот такой тирадой закончил свое выступление премьер-министр Великобритании.

Тревожные размышления адмирала прервал голос пилота:

– Понял, мое сердечко, моя любовь до гроба! Даешь свободный коридор прямо в Хитроу? Спасибо, моя красавица. Два-шесть-два... Уровень пятьсот футов. – Он крутанулся на своем вращающемся сиденье. – Пожалуйста, пристегнитесь, джентльмены! Взлетаем! Лягушатников прогнали. Они драпают к себе домой, в болото! Нам расчистили дорожку.

Лейтенант Харада поинтересовался:

– А что будет, если мы выйдем за пределы воздушного коридора?

– Тогда сыграем в "кошки-мышки" с ракетой или с зенитками, только получим оплеуху не от лягушатников, а от своих. У нас в британских ПВО служат самые строгие красавицы.

"Газель", поднимаясь вверх, вздрагивала и вибрировала. Набрав высоту пятьсот футов, машина перешла в горизонтальный полет. Уорд глянул в боковой иллюминатор. Вид Лондона с небольшой высоты представлял собой зрелище удивительной красоты и очарования. Под ним простирался полный жизни, необъятный людской муравейник. Миля за милей тянулись ряды больших зданий и маленьких домиков, деловых кварталов, элегантных особняков, церквей, изумрудно-зеленых скверов и парков. Он узнал очертания Букингемского дворца, окруженного деревьями Сент-Джеймского парка. Прохожие на улице в испуге поднимали головы, лондонцы еще хранили память об опасностях, которыми грозило им небо, а экстренные сводки Би-би-си о последних налетах усугубляли их тревожное состояние.

Взвыли сирены. Сначала где-то далеко, а потом все ближе и ближе. Они уже перекрывали шум мотора "Газели".

– Черти, – мрачно процедил сквозь зубы пилот, снизил вертолет и увеличил скорость. Внизу замелькали деревья, лужайки, аккуратные дорожки для пешеходов. Солнце отражалось, как в зеркале, в пруду длиной почти целую милю. Они пролетали над Гайд-парком. До Уорда доносились обрывки радиопереговоров из наушников интеркома.

– Служба предупреждения! Налет на Лондон!

Пилот обратился к своим пассажирам:

– Мне приказали срочно садиться. По моей команде, быстро выпрыгивайте и ищите ближайшее убежище. Только поторапливайтесь!

"Газель", задевая ветки деревьев, опустилась на лужайку, по траве побежали волны, гонимые струями воздуха от винтов вертолета.

– Скорее, скорее, скорее!

Харада мгновенно отстегнул ремень безопасности, выскочил первым и сделал попытку помочь адмиралу. Пригнувшись, придерживая фуражки, оба американца бросились под защиту высоких раскидистых, вероятно, очень старых дубов. Отбежав на порядочное расстояние от вертолета, они вновь услышали сирены воздушной тревоги, теперь разносившиеся по всему городу. До ближайших домов, где могло быть бомбоубежище, было не меньше мили. Вертолет совершил посадку в самом центре Гайд-парка.

Заглушив мотор "Газели", пилоты тоже выскочили из кабины и побежали, ища укрытие. Брошенный вертолет с распахнутыми дверцами выглядел как-то сиротливо на зеленой лужайке.

После такой, непривычной для него пробежки Уорд задыхался. Он расстегнул мундир и воротничок рубашки. Светлые точки пронзили небесный свод, двигаясь к югу и востоку со сверхзвуковой скоростью. Их грохот и дымно-огненные хвосты оставались позади. Батареи британских ракет "Пэтриот" вступили в бой, защищая Лондон. Они старались остановить атакующих за пределами города. Пока противник находился еще вне поля зрения. Его "видели" только локаторы.

Прошло несколько секунд. Уорд заметил на юге слепящую вспышку низко над горизонтом. Только одну.