Неловко опираясь руками о стену, Сова поднялся на ноги. Его немного шатало. К страданиям похмельным добавилась боль в разбитом лице.
– Давай, адывайса!.. – Джигит бесцеремонно толкнул его в сторону комнаты. – Быстра, пидарас!
Вообще-то за такие словечки положено спрашивать... Но какой тут мог быть спрос?! Джигитов – вон, толпа! А он, Сова, один... Да, фактически один. Димка Горыныч вон он, уже в одежде, сидит себе тихонечко на стуле и не чирикает. В глазах застыл страх, а на физиономии следы от побоев.
– Все, все, одеваюсь! – пробормотал Сова. Эх, дотянуться бы до обрезов! Хотя бы до одного... Но это было невозможно – один из пришельцев уже осторожно, как заправский эксперт, укладывал оружие в подставленный другим пакет...
В углу комнаты испуганно жались полуодетые подруги. Стараясь не глядеть на незваных гостей и на соратников, опустив глаза, Сова натянул джинсы, набросил теплую байковую рубашку.
– Пашлы! – Его опять сильно толкнули в сторону прихожей. – И нэ оры! Рот ибат буду!
Димка безропотно пошел следом. Уже на пороге, перед тем как покинуть квартиру, один из пришельцев что-то гортанно сказал другому, здоровому, крупному мужику. Тот послушно кивнул и вернулся в комнату, где оставались Люда с Ниной.
– Пашлы! – Сову, успевшего кое-как натянуть курточку, опять толкнули, теперь уже в сторону входной двери.
Громко топая, вся компания спустилась по лестнице. И навстречу никто не попался... Хотя какая разница, попался бы или нет? Не к мусорам же за помощью обращаться!..
Сова уже не сомневался, что это приехала "группа разбора" по вчерашнему происшествию в кафе. Значит, будут еще бить... Если бы собирались "валить наглушняк", то не стали бы куда-то вывозить. Стало быть, еще будет разговор и, может быть, удастся отмазаться... С этими мыслями Сова сел в одну из стоящих у подъезда иномарок.
...Едва захлопнулась входная дверь, кавказец, оставленный для охраны женщин, не спеша прошел в комнату, остановился на середине. Маслеными глазами оглядел оставленных на его попечение соратниц бандитов. Те жались друг к дружке, переминаясь с ноги на ногу.
Взгляд джигита остановился на Нине.
– Эй, ты! – Он поманил ее толстым пальцем. – Иды суда, гыз!
Испуганная Нинка, не смея возражать или сопротивляться, послушно направилась к кавказцу. Тот же, довольно ухмыляясь, наблюдал за ее приближением. И расстегивал брюки...
...Сову и Димку привезли на колхозный рынок, втолкнули в какое-то полутемное помещение. То ли кафе, то ли еще что... Лениво, без особого усердия, попинали. Сова, откровенно говоря, ожидал худшего... А потом вообще оставили в покое. Кавказцы расселись за столами и говорили о чем-то непонятном на своем языке. Так прошло минут двадцать или двадцать пять... А может, и час, кто его знает! Подельники потеряли счет времени...
А потом в зал не спеша вошел полный немолодой кавказец. Сидевшие на стульях земляки при его появлении почтительно встали. Чувствовалось, что пришел по-настоящему авторитетный человек.
Коротким небрежным жестом отослав всех, пожилой уселся за стол. Какое-то время буквально буравил Сову и Горыныча черными влажными глазами, потом сказал:
– Ближе идите! Разговаривать будем...
Кстати, по-русски он говорил очень неплохо. Акцент был еле заметен.
– Вы кто такие?.. – спросил кавказец, когда бандиты подошли ближе. Вроде бы и вопрос простой, немудрящий... А вот как на него ответить?.. Горыныч не знал...