Строй рассыпался. Пацаны вслед за старшим рысью бросились в ту сторону, где, освещенные одной лишь неяркой лампочкой, возвышались кованые ажурные ворота. На бегу прятали лица под трикотажными шапочками-масками, извлекали из карманов и из-за пазухи молотки, баллончики с краской... Кто-то тащил длинный и толстый стальной лом, кто-то – кувалду...
Ворота широко распахнулись, и толпа рассыпалась, разбежалась меж кладбищенских надгробий. Здесь были разные – и простенькие, дешевенькие плиты, и роскошные, массивные, сделанные из черного мрамора. Но все их объединяло одно – шестиконечная звезда...
– Россия – для русских! – прорычал старший, остановившийся в створе ворот.
Загрохотали молотки, сминая и разбивая в мелкое крошево фотографии усопших, зашипела разбрызгиваемая по надгробиям краска, оставляя на памятниках похабные слова и рисунки... Но никакой свастики! Старший запретил категорически! Да, это древний символ плодородия... Но его на века запятнал один австриец с непривычной уху русского человека фамилией – Шикльгрубер... Запятнал кровью миллионов русских людей...
Из небольшой будочки-сторожки у ворот еврейского кладбища выскочил всклокоченный, заспанный старик. С недоумением огляделся по сторонам, всплеснул руками:
– Да что же вы делаете, гады!..
Подбежал к ближайшему пацану, дернул за плечо, толкнул в сторону. Несмотря на совершенно седую бородку и морщинистое лицо, сила у мужичка еще была – пацан в маске кувырком покатился по присыпанной снежком гравийной дорожке.
Сторож бросился было к следующему, но его остановила крепкая рука старшего, ухватившая за телогрейку на плече:
– Стой, старый! Не мешай!
Старик попытался вырваться, но старший, в отличие от остальных "бойцов", давно уже вышел из юношеского возраста. И крепок был, как молодой дуб. Хватка надежная, а пальцы – сильные и твердые, как металл. Это сторож чувствовал даже через вату телогрейки.
– Не мешай, дед! – повторил старший.
– Да что же вы делаете, фашисты?! – Старик готов был заплакать.
– Мы не фашисты, старый! – дернулся старший. Глаза в прорези маски блеснули сумасшедшим огнем. – Мы – не фашисты! Мы – русские люди, которые защищают свою страну от поработителей!
– Какие поработители!.. – Дедок продолжал вырываться. Впрочем, без особого успеха. – Они же – мертвые! Мертвые, понимаешь?!
– Даже мертвый враг не становится другом, – парировал старший. – Он так и остается врагом. И наши враги должны знать – им нет места на нашей земле. Им никогда не будет здесь покоя...
– Сволочи! Гады! – Старик уже просто плакал. – Фашисты! Будьте вы прокляты!
– Мы – не фашисты! – Старший опять дернулся. Чувствовалось, что это слово его бесит. – Я тебе ясно сказал – не фашисты!
– Да вы еще хуже! Те только убивали, а вы!.. – Тут сторож изловчился, вывернулся и с размаху заехал старшему в челюсть. Удар был не столько сильный, сколько неожиданный. Руки старшего невольно разжались, он отшатнулся на шаг... А вырвавшийся на свободу сторож бросился не в сторожку, укрыться. И не звать на помощь. Он метнулся еще к одному мальцу, который неподалеку усердно разрисовывал очередной памятник какой-то непотребщиной...
Кто его знает, что собирался сделать старик... И что он мог сделать... Старший, быстро оправившись от полученного удара, одним огромным, поистине тигриным прыжком настиг сторожа. Резко взлетела вверх и опустилась на седой затылок дедка сжатая в кулак рука... Костяной стук...
Ноги старика подломились в коленях. Он тяжело рухнул вперед, уткнувшись лбом в чье-то надгробие. Седые редкие волосы на затылке быстро окрасились чем-то темным...
ebooksa