– Теперь попробуй ты, – кивнул Юрьев парню лет двадцати пяти, с лица которого не сходила ухмылка. Он, видно, полагал, что они занимаются детскими играми.
Чернявый имел кличку Шайтан. Действительно, во всем его облике было что-то дикое и необузданное, и Юрьеву вдруг подумалось, что Шайтану все нипочем. Он был бы красив, если бы не тяжелый взгляд. Он настороженно озирался, будто ожидал подвоха. И если иногда улыбался, то только для того, чтобы показать оскал крепких, белых зубов.
Шайтан слегка нахмурился и взял пистолет. Повертел в руках. Неплохая игрушка, ничего не скажешь. Было видно, что эта тяжесть ему приятна. Похоже, необстрелянный… Ничего, ему еще представится такая возможность.
Сержант укротил взгляд Шайтана черной повязкой, крепко затянул узел.
– Давай! Представь, что от этого выстрела зависит твоя жизнь. Или ты, или тебя – третьего не дано!
Шайтан вскинул брови. Он принял вызов, а потом уверенно поднял руку, будто и вправду видел перед собой цель. Опережая выстрел потенциального противника, нажал на курок.
Похоже, Шайтан призвал на помощь некие сатанинские силы – ему удалось попасть точно в десятку! Пустая коробка перевернулась в воздухе и застряла в кустах. А руку опять уже вели неведомые силы – дуло смотрело точно на картонный бок.
– Хватит! – остановил его Юрьев.
Вот как бывает. Богата Россия талантами, на Западе такого не сыскать.
Парень сорвал с лица повязку. Юрьев, пряча интерес, посмотрел в глаза Шайтану, губы которого продолжали кривиться в той же снисходительной улыбке. Позабыв про инструкции, Юрьев поинтересовался:
– Где служил?
– Афган два года, потом еще кое-где опыта поднабрался, – ответил он уклончиво.
– В Афганистане кем был?
– Снайпером. Приходилось стрелять и на звук.
– Знаешь оружие, будет толк, – сухо бросил Сержант. – Кто еще хочет попробовать?
Минуло всего лишь две недели, а парней было не узнать. Юрьев был доволен. Он к каждому имел индивидуальный подход. Если фундамент крепкий – строй, чего хочешь! Это он понимал. У каждого за плечами был какой-то опыт. Словом, профессиональный рост подпитывался прошлыми знаниями и мастерством наставника.
– Каждый из вас должен воспринимать себя не как киллера, а как охотника, готового выследить зверя. Здесь нужно терпение и выдержка. Мой отец был профессиональным охотником. Он охотился на снежных барсов в Средней Азии. Так вот, он рассказывал, что доводилось, поджидая зверя, по нескольку дней лежать не шелохнувшись. Чтобы не спугнуть барса, приходилось даже ходить под себя, не спать, не пить, не есть, а ждать. Вот так и киллеры должны поступать, правда, зверя спугнешь – он убежит, у нас же все по-другому. Неосторожное движение может стоить жизни.
Юрьев всегда старался не прикипать к своим подопечным. Задатки каждого рассматривались им как бы через призму конвертируемой валюты. Однако сейчас он неожиданно почувствовал, что начинает привязываться к этим парням. А это, он знал по личному опыту, мешает делу. Так лечащий врач не дает себе раскиснуть, когда понимает, что больной обречен. Интересно, сколько в живых останется через год? А через три года? Пять, шесть человек? А может, уже не будет никого.
Воспитанники Юрьева жили в избушках по двое. Режим он установил строгий, почти армейский. Подъем в шесть утра, а потом – изнурительный кросс. Юрьев снисходительно посматривал на парней. Он когда-то именно так и начинал, правда, не среди берез и сосен умеренного российского климата, а в знойной Африке. Позже были душные и влажные тропики. Что эти пацаны могут знать о беге по жаре, когда плюс шестьдесят, когда пот разъедает лицо и по спине колотит приклад огнемета, а в оставшиеся несколько секунд нужно успеть добежать до ближайшего камня, иначе эти метры могут стать последними в жизни? И Юрьев то и дело подстегивал их командой:
– Быстрее! Быстрее! Помните, все зависит от того, как скоро преодолеете дистанцию. Совсем не обязательно бежать в полный рост, подставляясь под пули. Бегите согнувшись и петляйте, как зайцы. Сильная рука и меткий глаз – это еще не все, нужно иметь и быстрые ноги. С того места, где осталась ваша метка, нужно удирать опрометью.