Жильцов оттеснили на другую сторону улицы, где полицейские со скучающим видом стали задавать им вопросы.
Увидев, что рухнула крыша, тетя Летти, закрыв лицо руками, запричитала:
— О Боже! Ах, моя бедная Руби! Ах, моя деточка!
Священник Гораций К.Уизерспул, одетый в итальянский костюм из серого букле, обнял ее за плечи и утешающе проговорил:
— Все образуется, миссис Джексон.
При этом его глаза скользили по толпе жильцов, будто он их пересчитывал.
Часом позже обвалились внутрь стены дома. Пожарные, поливавшие дом с дороги и расположенных по обе стороны соседских зданий, выкачали на него тысячи тонн воды, но к развалинам нельзя было подойти еще часа два. Потом они обшарили руины, и, только когда наступило утро, один молодой пожарный, который копался в полуподвале, нашел тело. Его сопровождал фоторепортер из ньюаркской «Пост-обсервер», которую недавно обвинили в «бесчувственном» отношении к черной общине и которая вслед за этим выделила специального фоторепортера для съемок пожаров в местах компактного проживания черного населения. Для того, чтобы принять решение, какие пожары следует снимать, а какие нет, редакционному совету потребовалось две недели. Нужно было определиться, что считалось «бесчувственным» отношением: то ли отсутствие интереса к пожарам и жертвам — выходило вроде бы так, что трупы негров считались недостойными того, чтобы попасть в обзор новостей; то ли наоборот, желание публиковать подобный материал — тогда выходило будто бы негры удостаивались чести попасть в обзор только после смерти. И главный редактор принял решение: никаких фотосъемок на пожарах с жертвами, если жертв будет менее трех человек.
Этот пожар, похоже, обошелся без жертв, а потому молодой фоторепортер оказался в полуподвале вместе с пожарным-новобранцем в поисках какого-нибудь интересного материала. Там он и зацепился ногой за нечто длинное и округлое, сплошь почерневшее и обугленное, напоминавшее своей формой бейсбольную биту. Фоторепортер нагнулся, чтобы рассмотреть получше.
И тотчас же резко выпрямился.
Это была рука.
Молодой пожарник позвал подмогу, и они принялись откапывать из-под обломков останки.
А репортер все твердил:
— Это я наткнулся на его руку. Это была его рука.
— Это не обязательно «его» рука, — сказал один из пожарных.
— Его, его. Я же об нее споткнулся, — настаивал репортер.
— Это не обязательно «его» рука. Это просто «чья-то» рука. Пока труп не будет опознан, не известно, «его» это рука или «ее».
Когда они докопались до трупа, определить, мужчина это или женщина, было совершенно невозможно: настолько все обгорело.
Фотограф был в растерянности. Обнаружен труп. Но одна жертва не позволяла делать снимок для ньюаркской «Пост-обсервер». Однако если он вернется в редакцию, не сделав снимка, а потом в руинах обнаружат еще две жертвы, то окажется, что это был пожар с тремя жертвами, на котором следовало сделать снимок, и тогда его съедят за то, что он его не сделал.
Все сомнения разрешил пожарный, перевернувший труп. Под ним что-то заблестело. Оказалось, это был золотой медальон — тонкая трапециевидная пластинка с диагональной прорезью.
Фотограф сделал снимок этого медальона. Никаких других жертв в развалинах обнаружено не было, а загадочный медальон настолько заинтриговал редактора, что тот поместил снимок на первой странице газеты. Летти Джексон ни полиция, ни газетчики ни о чем не спросили. Труп остался неопознанным.
ebooksa