Римо услышал щелчок и потом зуммер вызова внутреннего абонента.
Чиун поднял трубку, когда прозвучало по меньшей мере десять гудков. Как обычно, он не отозвался, не назвал себя. Просто поднял трубку и молча ждал.
— Чиун, это Римо.
— Какой Римо?
— Ладно, Чиун, кончай валять дурака. Это я.
— Я как-то знал одного Римо, — сказал Чиун. — Это был неблагодарный негодяй. Кстати сказать, твой голос чем-то напоминает его. Ты так же гундосишь, как и все белые. В особенности американцы.
— Послушай, Чиун, я готов выслушать твое нытье, потому что должен сообщить тебе кое-что важное.
— Тот Римо тоже всегда говорил, что хочет сообщить мне нечто важное, но потом оказывалось, что это была какая-то ерунда.
— Чиун, это касается Руби.
Чиун молчал, ожидая, когда Римо что-нибудь добавит.
— Ты дарил ей медальон?
— Нет, — ответил Чиун.
— О...
— Но он у нее был, — продолжал Чиун. — Она выиграла его у меня в карты. Смошенничала. Никогда не прощу этой женщине.
— Золотой медальон с эмблемой Синанджу?
— Да.
Римо издал протяжный, исполненный муки стон.
— А что случилось с моим медальном? — спросил Чиун.
— Да не с медальоном, а с Руби. По-моему, она погибла.
— Вместе с медальоном?! — воскликнул Чиун.