— Э, дорогой, это в Чечне все дела делаются ночью, здесь же мирный город. А почему завтра и ближе к обеду? Потому, что, как удалось узнать моим агентам, завтра, в воскресенье, жена Доронина с дочерью собрались в зоопарк. Он открывается в десять часов. Как только семья офицера войдет в зверинец, ты спокойно зайдешь в квартиру Доронина и упакуешь инвалида. Затем подъедет карета «Скорой помощи», которая не вызовет подозрений ни у кого из соседей. «Медики» загрузят пациента и отъедут, ты же уедешь следом на одном из джипов. Далее перегрузка Доронина. А потом мои люди обеспечат тебе беспрепятственный выезд из города. Они проводят до поворота на Сальск. Дальше, думаю, ты сам справишься. По крайней мере, Шамиль просил меня обеспечить твою безопасность до указанного поворота. Тачки, на которых вы прибыли сюда, сожжем!
Мурза воскликнул:
— Хорошо! Если у тебя с Шамилем все обговорено, то будь по-твоему! А ты неплохо здесь устроился, Кадыр?
Аслаев усмехнулся:
— Ты прав! Но все, что ты видишь, и все, чем я владею в Ростове, достались мне не в наследство и не в подарок от богатого родственника. Если ты помнишь, я три года командовал отрядом в двести штыков. И на моем счету гораздо больше неверных, чем даже у Шамиля, который в то время обретался в штабе Джохара.
— Что не мешает тебе мирно жить среди тех же неверных!
— Они свиньи! Есть приличные люди, не без этого. Но в большинстве — быдло. Впрочем, их таковыми сделала собственная власть. Ты даже представить не можешь, как легко здесь наладить торговлю рабами. Найти бы, куда их спихивать, а так, забирать можно сотнями. И безо всяких проблем. Одна городская свалка обеспечит нескончаемый поток бомжей. Выкуп за них не возьмешь, а вот работать заставить можно. Ты с Шамилем обговори этот вопрос. У него выход на Халифа. Халиф в Афганистане, а там наркота! Рабочие руки или «кролики» для опытов лишними не будут. Можно хорошо заработать, Мурза!
Башаев кивнул:
— Я обговорю с Шамилем твое предложение. Оно действительно заманчиво, но после того, как разделаюсь с убийцами брата.
— Да, да, конечно, кровная месть превыше всего. Я хорошо знал Теймураза и помогу тебе! А сейчас пойдем в дом. Покушаем шашлык из молодого барашка, покурим анаши. В сауне тебя встретят красивые женщины. Выберешь какую захочешь и можешь делать с нею все, что пожелаешь. Впрочем, если ты соблюдаешь траур, но это уж как знаешь! А завтра мы возьмем собаку Доронина. Договорились?
— Договорились, Кадыр! Ты настоящий горец.
— Кто в этом сомневался, гниет в земле, Мурза! Ну, идем, телохранитель знак подаст, что все готово. О своих людях не беспокойся. Они также получат то, что захотят.
— Хоп, Кадыр! Ты хозяин! Я подчиняюсь!
Бандиты прошли в дом.
Глава девятая
Грозный
Шах, доставив на базу отряда плененного Рамазана Шалиева, тут же приказал поместить его в бетонный подвал, используемый как временный изолятор для боевиков, которых в ходе многочисленных операций брал личный состав «Удара». Сейчас он был пуст. Рамазана спустили в бункер, усадили на стул посередине своеобразной камеры с пристегнутыми к стенам узкими деревянными нарами, именуемыми на гауптвахте «вертолетами». К пленнику спустились полковник Расанов и вновь назначенный начальник штаба майор Павел Сергушин. Назначенный вместо арестованного предателя Довлета Копаева, работавшего на бывшего куратора отряда генерала Коблига, связанного с руководителем террористических группировок. Оборотней взяли при нейтрализации Теймураза-Костолома, и вскоре им предстояло предстать перед военным трибуналом. Новый начальник штаба прибыл по личному распоряжению Шевелева, как и майор Рябов, из войскового спецназа.
Войдя в бункер, Шах с ходу спросил:
— Так ты говоришь, комендант базы Шамиля некий Байзед? Уж не Алханов ли?
Шалиев кивнул: