— Какого еще ребенка?
— Да жена твердит, хочу дитя! Какая, мол, это семья без детей? Я ей – не время, Наташа, давай позже, сама же понимаешь, какая у меня работа! Она в обиду! Типа, я службой прикрываю нежелание иметь ребенка. Но ведь это не так? Ну, сделаем пацаненка или девочку, дело-то плевое, а потом вдруг меня завалят. На что она с дитем жить будет? На пенсию от нашего управления? На нее проживешь, жди! И ребенок опять же сиротой останется. А с другой стороны, когда это позже настанет? Что, все духи разом стволы сбросят и пойдут овец пасти? Короче, не знаю, что делать! И не уволиться, потому как не смогу без боевой работы, и… эх, дилемма, мать ее!
Лебеденко разочарованно протянул:
— Ну-у, Дуб, тоже нашел проблему! Я-то думал, у тебя чего серьезное.
— Серьезное? А вот ты почему с Анисой детьми не обзаводишься? Один капитан у нас с дочерью, да и та родилась до того, как Мамай в спецназ попал. А ты?
— А чего я? У меня с этим все в порядке, Сергей Иванович.
Дуб прищурился:
— В смысле?
— В прямом! Аниса беременна! Скоро отцом стану. И не ломаю по этому поводу голову! Если нам выпала участь воевать, так что, о мирной жизни вообще забыть? А убьют, ну что поделать? Воспитает наследника или наследницу одна. А может, другого встретит. Мне тогда, под плитой стандартной, по херу будет!
Дубов удивился:
— Не пи…шь?
— О беременности Анисы?
— Ну не о твоей же?
— Слово!
— Да? Ну, тогда… Спасибо, Андрюх!
Лебеденко удивился еще больше:
— За что спасибо-то, Дуб? Чего-то я не пойму тебя.
— За все, старлей, за все! Раз ты, то и я! Решено! Фу, бля, как камень с плеч!
Старший лейтенант повернулся к капитану:
— Ты въехал, о чем наш прапор бакланит?