— Да вот увидел один, решил по тропе пройтись, пока вы с тачкой колдуете. Но дальше ничего. Видимо, с утра грибники здесь все облазили, а вот этот, — он поднял гриб, — пропустили.
Степан пренебрежительно взглянул на бандита:
— Потому и пропустили, что поганка. Ты че, совсем в грибах не разбираешься?
Халим изобразил изумление:
— Поганка? Такая красивая! А в грибах я, действительно, не разбираюсь. Что с машиной?
Ответил Виктор:
— Порядок! Опять прибор мозги сношает. Можем ехать.
— Так поехали!
Степан сказал:
— До Батайска осталось верст пятьдесят, а до него слева есть деревушка километров в двух от трассы, Коноплевка называется. Вдовушка там одна живет. Раньше в Новокоролевске обитала, мужика посадили. Муж на зоне дуба дал. То ли лесом завалило, то ли кто пику в бочину всадил, неизвестно, но помер он. Вдова и слиняла к матери. Надо бы заехать, проведать. У меня с ней бурный роман был, да ты помнишь Верку, Витек!
— Помню! Так она здесь сейчас?
— Ага! В этой самой Коноплевке. Поэтому и говорю, проведать не мешает. Если хахаля не нашла, на обратном пути и переночуем у нее. В тепле да в уюте. Подружку подгонит, оторвемся. А потом можно и опять в Новокоролевск забрать. Я ж теперь холостой.
Халим усмехнулся:
— Не ты ли, Степан, постарался посадить муженька этой Веры?
Бывший милиционер огрызнулся:
— Твое какое дело?
— Никакого. Но мы не договаривались ни о каких заездах в какие-либо деревни. А договор, он дороже денег, вам ли это не знать?
Степан нагнулся к передним сиденьям:
— Татарин! Мы тебя обещали до Батайска доставить? Так?
— Ну так! И что?