— Ва аллейкум, – ответил старик. – Издалека ли путь держишь?
Гулаев кивнул:
— Издалека!
— Что забыл в наших краях? Я не знаю тебя.
Нурпаша подтвердил:
— Ты и не можешь знать меня, я не местный, из Урус-Керта.
Аксакал спросил:
— Кто ты?
— Какая разница? Путник, попавший в беду!
Чабан переспросил:
— В беду?
— Да! В ауле русские проводили зачистку, ты знаешь, что это такое, всех мужчин арестовали. Сказали, что отправят в лагерь, проверять, не воевал ли кто из них. Дома грабили. Мой на отшибе, и я ушел с братом, брата убили. Увидели-таки гяуры нас и выстрелили в спину. Мне удалось уйти, и вот я здесь.
Старик понимающе покивал папахой, проговорив:
— Да, времена сейчас смутные. Совсем горцев прижали. Скоро бороды брить заставят, кинжалы отнимут, веры лишат! Плохие времена настали. Нет Джохара, нет того, кто защитил бы народ. Джохар был воином, остальные так себе. Все власть делят, между собой резню устраивают, своих убивают. А гяуры пользуются этим. Благодари Аллаха, что спасся.
— Я уже благодарил, буду молиться еще.
— Куда путь держишь?
Гулаев ответил:
— Мне в Грозный надо.
Старик зацокал языком:
— Грозный – опасно, я могу тебя на время укрыть. Потом домой вернешься.