Он, не попрощавшись с капитаном, пошел за особистом. За ним потянулись Чупин и Капустин.
Спустя двадцать минут транспортный вертолет «Ми-8» поднял их над блокпостом и, забирая вверх, разворачиваясь в западном направлении, понес майора Солоухова с подчиненными и особистом к месту дислокации родной части, откуда ушел и куда так и не вернулся из боевого рейда второй взвод разведывательной роты мотострелкового полка.
Глава 7
Ровно в полдень пятого июня транспортная «вертушка» благополучно приземлилась на специальную площадку мотострелкового полка. Прибывших встречали сам командир полка, его заместитель по воспитательной работе и командир разведывательной роты. Сергей попытался, как положено, доложить командиру полка о результатах боевого выхода, но тот лишь махнул рукой — после, мол. Ротный забрал сержанта Чупина и рядового Капустина, а подполковник Рогачев предложил Солоухову и Голодцу занять места в стоящем на дороге «УАЗе». На вездеходе подъехали к штабному модулю. Прошли в кабинет командира полка. Там уже находился сухощавый, сравнительно молодой, лет 35, человек в штатском летнем костюме. При появлении армейских офицеров он присел к столу совещаний, в его торец, устремив взгляд каких-то неживых, бесцветных глаз на Сергея.
Рогачев представил штатскому начальника разведки, хотел представить Солоухову и штатского, но тот поднял руку, остановив подполковника:
— Не утруждайте себя, Илья Леонидович, я сам представлюсь, когда для этого наступит время, а пока примите доклад майора о том, как он провел боевой выход. Я послушаю. — Он открыл небольшой блокнот, положил рядом с ним ручку и вновь уставился на Солоухова.
Предложив майору и замполиту занять места за столом совещаний, командир полка присел в свое рабочее кресло и тут же обратился к начальнику разведки:
— Майор Солоухов, доложите о результатах рейда, проведенного под вашим руководством вторым взводом отдельной разведывательной роты полка 3 июня сего года.
Сергей проговорил:
— Вам же и так все известно.
Командир полка повысил голос. И вообще он был напряжен в присутствии человека в штатском.
— Вы не поняли, что от вас требуется?
— Да, все я понял.
Начальник разведки поднялся и доложил все о том, что произошло в злополучную среду 3 июня. Говорил он спокойно, не прибегая к карте, так как помнил до мельчайших деталей процесс выдвижения взвода к району применения. Закончил Солоухов доклад словами:
— Таким образом, из всего вышеизложенного делаю один вывод: Дервиш был информирован о замыслах нашего командования, поэтому принял меры для организации засады у перевала и проведения собственной контроперации, в результате чего взвод, вместо того чтобы выполнить поставленную задачу, вынужден был перейти к активной обороне. К сожалению, в полной мере организовать ее не удалось, так как при перегруппировке подразделения в лесу одно отделение нарвалось на минное поле, а остальные подверглись атаке с тыла и массированному обстрелу со склона перевала. Командир взвода старший лейтенант Рыков погиб в начале боя, обнаружив снятие нашего тылового дозора.
Подал голос заместитель командира по воспитательной работе майор Голодец:
— Почему, попав в такое сложное положение, вы немедленно не вызвали на помощь подразделения внутренних войск, которые находились недалеко от села Гатани, вертолеты могли перебросить поддержку за десятки минут?
Сергей ответил:
— И куда, по-вашему, я мог вызвать вэвэшников? В лес, где они не смогли бы высадиться? Или на плоскогорье перед перевалом, под огонь со склонов? Высадка же подразделений внутренних войск за пределами лесного массива ничего бы не дала. Тем более Дервиш мог выставить минные поля и с флангов, перекрывая вход в «зеленку» как раз там, где это удобнее всего было сделать. Поэтому я предпочел другой вариант, а именно — вызвал в район боестолкновения вертолеты огневой поддержки «Ми-24».
Заместитель по воспитательной работе, глядя на человека в штатском, ехидно заметил: