Этого никак не ожидали Марканов с Николаевым, сразу же упавшие на пол, перевернувшиеся на спину и вновь взявшие в руки «ВАЛы». Мгновенно перезарядив их, офицеры были готовы открыть огонь в обратном направлении.
Из дальнего угла кто-то выкрикнул:
— Не стреляйте. Я — раб, здесь нет бандитов, они в лаборатории.
— Поняли тебя. Оставайся на месте.
Марканов развернулся, взглянул туда, где за пробитой железной плитой, возле пулемета, лежало простреленное, изуродованное тело стрелка. От его головы осталась только затылочная часть. Он лежал у самой двери входа в лабораторию. Пулеметчик был последним внешним бастионом преступников, запертых в своем логове.
— Стас, — приказал Марканов, — быстро проверь этого раба и посмотри, что там в комнатах, я вызову подкрепление.
Прапорщик, подготовив автомат, пошел в дальний конец коридора.
Марканов вызвал Сухова:
— Сухов! Говорит командир. Что там на улице?
— Толпа двинулась к дому.
— Спусти в подвал одного человека.
— Есть. Лапин, вниз, к командиру.
Марканов вызвал командиров групп.
— Внимание всем. Передвижение вооруженного отряда наблюдаете?
— Так точно, — доложили офицеры.
— Пропустите его на пустырь. Как выйдут, открыть предупредительный огонь из «АГС-30». Предложить сдачу. Топилин, у тебя матюгальник?
— У меня, командир.
— Вот ты и выстави им ультиматум. Огрызнутся — открыть огонь на выборочное поражение. После чего — вновь ультиматум. Не сдадутся — вариант «Рикошет» — тотальное уничтожение.
— Приказ принят, — доложили командиры групп, — у тебя-то там как, в доме?
— Разбираемся.