— Дело твое, ты здесь хозяйка.
Она взяла бутылку мартини, до половины наполнила фужер. Руки ее мелко дрожали. И это было заметно, когда она поднесла фужер ко рту. Пашин сделал вид, что не обратил на данное обстоятельство никакого внимания.
Поставив пустой фужер на стол и так же, как и Пашин, закурив, Лина тряхнула головой и проговорила:
— Значит, так, Гриша! Прошу запастись терпением и слушать меня не перебивая, иначе я могу и сама запутаться, и тем самым запутать тебя. На все вопросы, которые у тебя возникнут, отвечу после того, как изложу все, что касается меня… нашей с Алей проблемы. Хорошо?
Пашин пожал плечами:
— Хорошо. Я слушаю тебя.
Лина повторила:
— Значит, так!..
И начала свой монолог, прерываясь на нервные затяжки сигарет. Григорий внимательно слушал, по сути, историю жизни Ангелины. В той части, которая касалась периода повторного замужества.
Глава 5
Из слов Ангелины следовало, что брак с Моховским сложился не так, как хотелось бы женщине. Все же разница в возрасте сказывалась. Муж, Лев Георгиевич, оказался мнительным и ревнивым человеком. Хотя сам, в смысле интима, был, мягко говоря, слабаком. Но жену старался держать, как это говорится, в строгости. Она везде должна была сопровождать Моховского, когда это, естественно, требовалось, остальное время проводить дома под неукоснительным контролем его старой служанки. Так вот попала Лина в золотую клетку. Одно успокаивало: она была обеспечена, и к дочери Моховский относился, как к родной. Уже только ради этого она готова была жить с ним. Так продолжалось два с половиной года. И вот настает понедельник, 17 марта.
Лев, как всегда после выходных, решил начать рабочий день с объезда сети магазинов, которыми владел в доле с неким Полесским Саввой Яковлевичем. Вообще всем, чем владел Моховский, он владел в паре с Полесским. Только доля в бизнесе у Льва была больше примерно на четверть.
Так вот, утром 17 марта Лина, как обычно, проводила мужа до двери московской квартиры, а затем выглянула в окно. Это тоже вошло в привычку. Лев Георгиевич в сопровождении личного телохранителя Паши сел в свой «Мерседес» и выехал со двора. А в обед ей позвонил помощник Моховского. Он сообщил, что с мужем Ангелины Эдуардовны случилось несчастье. Он попал в автокатастрофу и помещен в одну из частных клиник в критическом состоянии. Пока Лина вызывала такси, пока добиралась до клиники, Лев Георгиевич Моховский скончался. Ей показали обезображенный труп бывшего мужа. Аля в это время находилась в школе. Помощник рассказал Лине, что «Мерседес» Моховского на МКАД потерял управление и врезался в бордюр, затем лимузин развернуло и он попал под грузовой автопоезд. В результате водитель и телохранитель погибли на месте, ну а Лев Георгиевич… с ним понятно.
Лина прервала монолог, достав из пачки сигарету.
Пашин поднес ей огонь зажигалки и… услышал, как наверху, на втором этаже, что-то скрипнуло.
— Что это? — спросил Григорий.
Женщина отмахнулась:
— Не обращай внимания. Дом новый, здесь постоянно что-то скрипит и стучит, особенно в жару и ночью.
Пашин расстегнул пиджак и как бы потер грудь, на самом деле включив миниатюрный прибор, лежавший в накладном кармане рубашки и способный определять, ведется ли в помещении прослушка. Другими словами, сканер из арсенала средств спецслужбы. Прибор выдал короткие, слабые удары тока. Интересно, оказывается, кто-то слушает их разговор. Не тот ли, кто скрипнул половицей на втором этаже? Но тогда Лина ведет какую-то, пока непонятную и необъяснимую, игру? Он повторным движением руки отключил прибор, переводя внимательный взгляд на Ангелину. Та, глубоко затягиваясь длинной, тонкой сигаретой, продолжила…
Мужа похоронили, похороны организовали шикарные, много было народа, соболезнования сыпались со всех сторон.