Вживленный «Чип контроля»

В чехле находился карабин «сайга» с полностью снаряженным магазином емкостью в десять патронов…

– У тебя, паря, наверное, возникли какие-то вопросы?.. Откуда, мол, взялась эта нычка посередке Адовых мхов и почему обо всем этом известно Федору Уварову?

– Мне по хрену, Федор, – вставив магазин с патронами обратно, сказал Анохин. – Главное, что у нас теперь есть ствол! Пусть это и охотничий карабин, но человека, думаю, даже с расстояния в сотню метров можно завалить…

– Белку, – проронил Уваров.

– Что? – покосился на него Анохин.

– Со ста метров, говорю, здесь белку стреляют. Хотя, конечно, это уже баловство. В человека не пробовал, но думаю, ежели с оптикой, то из такой вот «сайги» можно метров с двухсот наповал уложить.

– Тем более, – кивнул Анохин, хотя и не слишком то поверил этим выкладкам бывшего егеря. – «Сайга» ведь – это тот же «калаш», только послабее бьет и режим автоматического огня здесь не предусмотрен. Это первая модель, верно?

– Так и есть, паря. У меня точно такое же ружьишко энтой зимой реквизовали…

– И калибр здесь наш, то есть «семь шестьдесят два». – Довольный донельзя, Анохин упрятал карабин в водонепроницаемый чехол. – Если не хочешь, Федор, рассказывать, откуда здесь взялось это добро… я тебя пытать не собираюсь.

– Нет, я все ж кое-что тебе расскажу, – наблюдая за тем, как Анохин освобождает горловину одного из двух рюкзаков, сказал Уваров. – Не хочу, штоб ты подозревал во мне лихого человека, а тем паче – убивца…

Из рассказа Уварова Сергей узнал следующее.

В конце мая минувшего года в деревеньку, где со своей старухой и семьей старшего сына проживал бывший егерь, а нынче крестьянин и вольный охотник Федор Уваров, на «уазике» приехали двое мужчин (одного из них Федор узнал; тот какое-то время работал в соседнем леспромхозе, но знакомство у них было сугубо шапочным). Они собирались для каких-то целей – второй мужчина, родом из Питера, оказавшийся двоюродным братом леспромхозовского знакомца, сказал, что для «научных» – обследовать места, прилегающие к Адовым мхам. И нуждались в проводнике, хорошо знающем тот район. На вопрос Уварова, кто им указал именно на него, ответили, что обратиться к Федьке Уварову им посоветовали старики не то из Погорелова, не то из какой соседней деревушки. Здесь они попали в точку: у Федора в тех местах проживала родня – сейчас-то уж все померли, – к которой они частенько приезжали то с отцом, то, многими годами позднее, с подрастающим сыном, на охотничий и иной промысел… Так что всю округу в районе Адовых мхов он знал получше иных старожилов. И его там тоже знали.

Приезжие посулили ему немалые деньги. Причем половину готовы были отстегнуть сразу. Так что отказываться было глупо, хотя сомнения у него имелись: довольно странная затея и непохоже совсем на «научную экспедицию».

Потом, когда они перебрались на заброшенный лесной кордон, – в ветхую избу километрах в пяти от Погорелова, – началось все самое интересное.

Прежде всего выяснилось, что этих двоих интересует… самолет. Транспортный самолет «Дуглас», который упал здесь в годы войны, как раз где-то в этих краях. И который, как понял Федор из подслушанного им однажды разговора, имел на борту какой-то ценный груз. А летел он не то из Куйбышева, не то из Свердловска – назначением в Мурманск.

Кое-что об этом самолете Федору уже доводилось слышать. Еще в шестидесятых, наверное, годах один из местных старожилов рассказывал ему, что в военную пору, в аккурат, когда наши отступали к Волге, в Адовы мхи грохнулся с неба военный самолет. Видать, какие-то ценности этот «ероплан» перевозил, а может, важные люди на его борту находились… Во всяком случае, искали его едва не месяц. Какие-то люди в штатском весь местный народ на сей счет допросили. Искали пропавший самолет солдатики, ну а потом еще и зэков партию прислали (ходили упорные слухи, что многие из них тогда потонули в здешних болотах). Уже когда закончилась война с фашистами, власти послали еще одну поисковую экспедицию на «мхи». Но и в этом случае все ограничилось несколькими жертвами, которых поглотило Адово болото. Вертолеты в ту пору еще были не в ходу – это уже сам Уваров сообразил, поэтому-то поиски оказались безуспешными.

Несколькими годами позднее, в семидесятых, Федор слышал уже от другого человека историю о потерпевшем крушение и упавшем в болота самолете. Но с одним существенным добавлением: кто-то из местных жителей, промышляющих сбором морошки и клюквы, видел издаля нечто напоминающее хвостовое оперение самолета. Даже в восьмидесятых годах погореловские старики «по секрету» рассказывали эту историю всякому, кто имел уши и кто мог угостить их сигаретой или налить стакан крепленого вина.

Не верил всем этим рассказам Уваров, считая их досужими побасенками, «клюквой».

И только прошлым летом выяснилось, что не верил – зря.

– Считай, неделю мы сюда пробивались, до энтого островка, – укладывая содержимое одного из рюкзаков обратно, сказал Федор. – Я уж было хотел отказаться, но подумал, что они ведь утопнут без меня. Ну и деньги опять же взял…