Покер на костях

22
18
20
22
24
26
28
30

   – Мы с тобой спасем родную страну, что может быть почетнее.

   Я двинулся следом. Странным голосом сказал это Жовнер, будто действительно испытывает восторг этот замечательный представитель украинской финансовой интеллигенции. Только вот по какому поводу.

   Дорогу замело. Я проваливался почти по колено, опасаясь, что потеряю туфли. В них уже было мокро и холодно. Хорошо еще, что стих ветер, и снежинки плавно опускались вниз, а не били в лицо.

   Я зацепился за что-то ногой и упал. Медленно встал, стараясь ругаться не очень громко. Оглянулся. Что-то там мелькнуло за деревьями. Вроде бы как отсвет фар. Кого-то еще принесло в это глухоманье.

   Дом лесника оказался вдруг совсем рядом, я чуть не налетел на забор. Зазвенела цепью собака, залаяла. Судя по голосу – здоровая собака, большая и недобрая.

   Жовнер потряс калитку, собака залаяла громче. Я смутно видел силуэты попутчиков на фоне снега и припорошенных деревьев. Фонари они почему-то выключили.

   Собака просто зашлась лаем, когда Жовнер снова ударил в калитку.

   В одном из окон дома зажегся свет, открылась дверь и на пороге, на фоне желтого прямоугольника двери возникла человеческая фигура.

   – Кто там? – властным голосом спросил человек.

   – Мы от Зарудовского Ивана Тихоновича, – крикнул Жовнер, стараясь перекрыть собачий лай.

   – Вулкан, молчать, – прикрикнул на пса хозяин и спустился с крыльца, – чего среди ночи?

   – Да мы выехали рано, машина полетела в десяти километрах отсюда. Чуть дуба не врезали.

   – Ладно, сейчас.

   Я услышал, как скрипнул под ногами снег, как лязгнул засов:

   – Проходите. Сколько вас?

   – Трое, – странным голосом ответил Жовнер.

   В этот момент мне показалось, что сзади, у меня за спиной послышался шорох, я оглянулся. Кусок темноты рванулся вдруг ко мне навстречу. Удар, и я потерял сознание.

30 января 2000 года, воскресенье, 3-00 по Москве, Белгородская область.

   – Почему чушь? – Быстро переспросил Михаил.

   – Потому, что чушь. Как вы до сих пор не поняли… – Игорь Петрович оперся о подлокотники, будто собирался вставать, но передумал.

   – А что мы должны были понять?