– Те, кто хотят вам добра.
– Можно без штампов?
– Хорошо, – кивнул Дмитрий Петрович, – можно без штампов. Те, кто не хочет, чтобы вы причинили себе вред. Те, кто рассчитывает получить от вас какую-нибудь пользу.
– Ага, мы уже заговорили о пользе… От связанного? Вон, Светлана уже чуть не изнасиловала меня связанного. Я надеюсь, что вы не станете лезть ко мне с поцелуями?
– Нет, – вежливо улыбнулся Дмитрий Петрович.
– Слава Богу, а то я уже заволновался.
– Не волнуйтесь, Шатов. Об этом – не волнуйтесь.
– А о чем мне волноваться? О том, что у меня начинает чесаться спина, а я не могу ее почесать?
Дмитрий Петрович посмотрел на часы и встал со стула.
– Уже уходите? – спросил Шатов.
– Сейчас Светлана принесет вам завтрак, я с вашего позволения, также позавтракаю, но у себя, а потом…
– Светлана будет меня еще и с ложечки кормить?
– Да. И спину почешет.
– А если я не стану кушать с ложечки – вы меня начнете через трубочку кормить? Или внутривенно? Глюкозой?
– Не станем, – сказал Дмитрий Петрович.
– И я смогу объявить голодовку?
– Сможете.
– И умереть от истощения у вас на глазах?
– Это вряд ли, – Дмитрий Петрович открыл дверь.
– А почему? Вы меня заставите или убедите?