Охотник

Он уснул и сразу накатило: светила африканская луна, они шли по ручью…

Глава вторая

…КАК УТРЕННЕЕ ОБЛАКО

…Светила набирающая силу луна. Они шли по широкому ручью, прижимаясь к затененной стороне, держали интервал метров пятнадцать. Первым двигался Цыган, за ним – Доктор, замыкающим шел Гурон. Началось все с того, что информатор из деревни сообщил: "львы" ушли. Информатор был сыном местного колдуна и законченным алкоголиком – от него всегда разило зудаби.[4]

А уж за бутылку дурного местного виски он, кажется, готов был продать и папашу. А еще он был законченным подонком. В деревне его не любили, но не связывались. Как же? Папаша-то – колдун. А в колдовство в этих краях верят безоговорочно… над этим можно иронизировать, но еще во время первой командировки Гурон понял, что не все так просто. Здесь, в африканской глубинке, иногда происходят такие вещи, что… в общем, не все так просто, ребята. Сообщение информатора проверили, и оно подтвердилось: "львы" снялись и укатили в полном составе. С какого такого перепугу – непонятно, но факт налицо: в старом форте "львов" нет. Сынка колдуна поощрили, выдали большую бутыль виски.

Гурон убедил Грача, что упускать такой шанс нельзя – раз уж "львы" ушли, то стоит наведаться в форт и оставить "львам" "гостинцы". Достали они уже – козлы! – до самых печенок. Осторожный Грач сомневался, а Гурон настаивал. Дело-то, сказал он, плевое: пришли, поставили пару-тройку зарядов, ушли. Заодно и молодых в деле посмотрю… да и что за дело-то? Ночь туда, ночь обратно – прогулка… Грач сказал: черт с тобой, иди. Да смотри там!

Гурон беззаботно и фальшиво пропел:

…Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим.

Именно он называется жизнь.

Он пропел и ушел готовить ночной выход. Грач покачал головой и буркнул ему вслед: певец хренов!

Вот так все это начиналось.

Светила луна, они шли по ручью, до форта оставалось совсем ничего… джунгли тяжело дышали гнилыми малярийными легкими, кричали птицы. Над головой навстречу им пролетели несколько летучих мышей. Тогда Гурону показалось, что это добрый знак…[5] потом, позже, он думал: а может, подружки предупреждали? Может, подсказывали: возвращайтесь обратно… Но это было уже потом.

Потом Гурон думал, что если бы он шел первым, то все могло бы обойтись – у него был развитый нюх на опасность… впрочем, это относилось к тем случаям, когда опасность исходит от человека, и ты можешь "запеленговать" его эмоции – ненависть, страх, агрессию. А какие эмоции у бездушной коробки с тротилом, лежащей на дне ручья? Какие эмоции у капкана?.. Потому и получается, что даже матерый и опытный зверь попадает в капкан.

Все это Гурон отлично понимал и, тем не менее, потом корил себя. Все казалось, что если бы первым шел он… В ту ночь, меняясь, впереди шли молодые. И сколько бы он потом себя ни корил, на самом-то деле это было правильно. Он что – солдатиков срочной службы послал впереди себя? Нет, он послал вперед офицеров спецназа ГРУ. И не просто офицеров спецназа ГРУ, а кандидатов на зачисление в группу "Африка". А сюда детей не направляют, сюда направляют только тех, кто прошел жесточайший отбор и уже имеет реальный боевой опыт.

Первым шел Цыган… Взрыв на мгновение осветил джунгли и столб взметнувшейся вверх воды. Осколки прожгли воздух, ударная волна опрокинула Гурона на спину, прошла над руслом, выплескивая из берегов воду, обрывая листья и лианы.

Гурон выплюнул изо рта воду с илом, рывком переместился к берегу и крикнул по-английски: Док! Ты жив?.. Он молил бога, чтобы уцелел хотя бы Доктор.

В ушах еще звенело, глаза после яркой вспышки ничего не видели и он, разумеется, не услышал ответа и не увидел Доктора. Он еще раз переместился, спрятался за упавшим деревом, среди перепуганных гигантских лягух.

– Док! – снова крикнул он. – Док, ты жив?

– Жив, – раздался голос над водой. Дважды ахнули глухие выстрелы, и в небе стало светло. Повисли на парашютиках два маленьких, но ярких солнца – осветительные ракеты. Их свет был резок и безжалостен. Тени стали глубокими и черными.