Солдат мафии

И вновь двинул Нолана рукояткой пистолета в висок, погружая того в милосердное забытие.

Потом взглянул на Нино, по-прежнему валявшегося на полу. Наклонившись, заклеил ему рот лейкопластырем и припугнул:

— Полчаса лежи и не пытайся освободиться. Скорее всего, я так быстро не вернусь... однако ничего нельзя сказать заранее.

Пистолет он засунул за пояс, застегнул пиджак и вышел из квартиры.

Улица оставалась пустынной. Он прошел мимо «плимута», не останавливаясь. Меньше чем через час Нино позвонит дону Ренцо, все ему расскажет, и все бандиты и полицейские, состоящие у того на содержании, устроят возле машины засаду.

Он продолжал шагать вперед и наконец нашел машину, не запертую на ключ. На этот раз это оказался «понтиак файрберд».

Когда лучи солнца стали сквозь щели в шторах заглядывать в роскошную спальню просторного особняка на Лонг — Айленде, дон Ренцо Капеллани продолжал спокойно почивать. Верный слуга Бен Джонс войдет, чтобы разбудить хозяина, только в четверть девятого. Дон Ренцо спал крепким сном здорового преуспевающего человека, с удовольствием проводящего долгие и приятные часы за рабочим столом.

Конечно, как у всех на свете, у дона Ренцо были заботы, но он обращал на них внимание только в рабочие часы. Ничто не могло потревожить его сон, глубокий, сладкий и лишенный сновидений. Однако даже во сне он был уверен в своей безопасности.

Первый этаж особняка занимали его самые доверенные люди; вооружившись до зубов, они всю ночь не смыкали глаз. Несколько охранников совершали регулярные обходы поместья, окруженного высоким забором. И ещё двое постоянно дежурили на яхте, стоявшей на якоре на его личном рейде.

Кроме его собственных «солдат», эту часть Лонг — Айленда, где в густых парках прятались богатые виллы, патрулировала местная полиция и частные охранники.

Этим утром в здешних заповедных охраняемых местах почивали самые могущественные магнаты Америки. Но никто из них не спал более спокойным сном, чем Ренцо Капеллани.

Ближайшим к райскому уголку для избранных жилым районом была прелестная деревушка Стоун-Крик, обитатели которой большей частью обслуживали владельцев соседних шикарных усадеб. Джонни появился там вместе с первыми лучами солнца.

Он не стал рисковать и слишком приближаться к дому дона Ренцо. Джонни знал о существовании там целой армии; знал, что местные полицейские патрулируют улицы, готовые допросить любого встреченного незнакомца. Он ограничился тем, что медленно поехал по деревенским улицам. Это не отняло много времени — деревушка была совсем крохотной.

Тем не менее, он обнаружил там сразу два приемных пункта сухой химчистки.

Заняться своим делом среди бела дня Джонни не мог: он слишком устал, а задуманное требовало времени и немалого запаса сил.

Он вновь выехал на шоссе и недалеко от городка Хантингтон свернул к мотелю. Ресторан уже открылся, предлагая первым клиентам ранний завтрак. Но садиться за стол Джонни не стал. Чем меньше он будет мозолить глаза, тем меньше шансов, что его обнаружат.

Он снял комнату в мотеле и позвонил в ресторан, чтобы принесли завтрак. Кое-как поел, спустил шторы, принял душ и лег. Несмотря на дикую усталость, нервы оставались напряженными, как струны. Так что понадобилось не меньше получаса, чтобы заснуть.

В девять утра лимузин дона Ренцо подкатил к его бруклинской штаб-квартире на Брекер-стрит. Двое дополнительных охранников появились с того самого момента, когда Чарли Моран сообщил о возвращении Джонни в Нью-Йорк. Один из них сидел рядом с сыном дона Марти, который вел машину. Второй — справа на откидном сидении. А постоянный телохранитель дона Рено Галлони — слева.

Марти притер машину к тротуару. Галлони вышел первым и сказал несколько слов охранникам у входа. Потом осмотрел улицу и сделал знак дону Ренцо. Тот появился из машины, прикрываемый двумя охранниками. Марти тронул с места, чтобы отогнать машину в гараж. Дон Ренцо вошел внутрь, двух охранников оставил внизу, а сам с Галлони стал подниматься по лестнице.

На втором этаже они миновали большой зал, где, несмотря на ранний час, уже собралось не меньше дюжины посетителей. Главным образом — здешние бедняки, но были там и политики, и коммерсантов. Все явились к дону Ренцо просить работы, совета или помощи.