Ядерный будильник

— Присоединяюсь, — сказал Марат.

— Аналогично, — сказал Бондарев.

6

В этом длинном разговоре не было учтено одно обстоятельство — пока Дюк возвращался в Москву, искал Алексея, беседовал с ним, потом обедал в ресторане, воображал себя отравленным и исповедовался Бондареву, в деле Беловых произошли определённые изменения. Не в лучшую для сестры и матери Алексея сторону.

И суд мог теперь просто не понадобиться. Все могло быть решено гораздо проще — одним сильным движением руки.

Часть VI

Глава 29

Перед рассветом

1

Это снова была ночь, и, как водится ночью, всё было слегка неясно, недоговорено и неопределённо. Это была ночь, и все мрачные мысли, все плохие предчувствия, все ожидания худшего, все эти уродливые призраки будущего выползали из тёмных мест своего постоянного обитания.

Однако поскольку это была ночь и все контуры были размыты темнотой и усталостью, то и призраки казались нечёткими, нереальными. Как будто от них можно было отмахнуться и загнать в их прежнее логово. Отчасти это ощущение было иллюзией. Отчасти — нет.

И главным преимуществом такой ночи было то, что до рассвета оставалось ещё несколько часов. Их можно было потратить на сон, на раскладывание пасьянса, на чистку личного оружия, на последние согласования по телефону, на попытку вспомнить, что же было хорошего и плохого в оставшейся за плечами жизни.

Но потом неминуемо всходило солнце, выжигая ночную неопределённость и заставляя принять то последнее и окончательное решение, от которого зависело все.

Действительно все.

2

Это приказ, детка. Почему приказы все такие дурацкие? Дурацкие и серьёзные. Почему не бывает смешных и легкомысленных приказов — например, перемазать всех шоколадным кремом… Сводить всех в цирк, купить красные капроновые носы, большие дурацкие уши на резиночке… Выкинуть этот ящик к чёртовой матери…

Второй был чертовски серьёзен, когда говорил: «Это приказ, детка». Вероятно, он и вправду думал, что это важно, что это имеет какой-то великий смысл — убить Харкевича, не допустить утечку информации, не отдать налаженный бизнес в жадные чужие руки, продать каким-нибудь сумасшедшим этот ящик… Продать сумасшедшим ящик и не заметить, что сам стал сумасшедшим, раз начал торговлю такими вещами. Стал серьёзным, обстоятельным, ответственным безумцем.

Морозова всё же попыталась тогда. Она уже встала из-за стола, кашлянула и хотела сказать несколько слов. А именно: «Мне посоветовали сменить работу. Сказали, это вредно для здоровья. Что ты об этом думаешь?»

Быть может. Второй бы просто посмеялся или махнул рукой. Быть может, он нахмурился бы и спросил — ты что, хочешь соскочить? А возможно, он бы задумался и переспросил — что ты имеешь в виду?

И тогда Морозова бы рассказала ему. Она не рассказывала этого Монголу, но Монгол каким-то образом почувствовал все и без слов.