Алексей едва успел пригнуться, прижаться к мужику животом, стараясь целиком укрыться за ним, как вокруг снова защёлкали пули. Пристрелялся, гад! Он отчётливо, не на слух и даже не кожей почувствовал, как в горе-рыболова вошли две свинцовые смерти – одна в бедро, после чего «рыбачок» заверещал что-то бессвязное, визгливое, как свинья под ножом, и вторая в бок, после чего тот передёрнулся всем телом и неожиданно затих, обмяк.
А, чёрт…
Четыре, пять… Да что у него там, у Семы этого, целый патронташ с собой?!
Воспользовавшись очередной паузой, Алексей скатился ещё чуть дальше по насыпи, старясь поднимать как можно больше пыли – хиленькая, признаться, завеса, но уж какая есть, приподнялся и поймал неугомонного Сему на прицел.
Однако не выстрелил.
Потому как ситуация на мосту неожиданно изменилась. На мосту теперь было двое – давешний Сема и ещё какой-то тип, на таком расстоянии не видать. И что-то такое они делали малопонятное… Алексей проморгался от пота, глянул пристальнее.
Блин…
Двое на мосту метелили друг друга почём зря!
Не пряча ствол, Карташ припустил в ту сторону. Руки и ноги мелькали в каком-то причудливом танце, ставя блоки, нанося удары и отражая атаки. Чуть ближе стало видно, что незнакомец явственно теснит стрелка, причём делает сие зело грамотно. Вот Сема уже прижат к ограде моста, вот он пропустил удар в голову, не успел прикрыться, заработал хлёсткую тычину кулаком в грудь…
– Стой! – заорал Алексей. – Живым!..
Но было поздно. Он увидел, как Сема после очередной серии атак (прямой в живот, хук слева, завершающий удар ребром стопы в горло) перевалился через хлипкие перила и вякнув что-то на прощанье упал в объятья Лысого оврага.
Алексей добежал до моста, задыхаясь от бега, перегнулся через ограду. Высоты тут было – метров семь, дно каменистое, да и неподвижная, хоть и живописная поза тела в тёмно-синей телогрейке сомнений не оставляла.
Карташ негромко выругался, повернулся к неожиданному спасителю… и, признаться, оторопел.
Это был личный шофёр начальника зоны полковника Топтунова – заключённый, но из расконвоированных, мотающий срок за соучастие в убийстве. Как бишь его, Пётр Гриневский, вот как. И вот, оказывается, как он умеет ногами-то махать, Джеки. Чан, япона мать…
– Гриня, ну чтоб тебя!.. – выдохнул Алексей. – Я ж орал – живым брать, суку…
Гриневский равнодушно пожал плечами – дескать, виноват, начальник, подвёл. Кажется, он даже не запыхался после махача. «Винтарь» Семы валялся между рельс, неподалёку валялась и монтировка – не иначе, оружие незваного помощника, то ли выбитое противником, то ли отброшенное дабы рукам не мешать… И Алексей обречённо махнул ладонью:
– Ладно, забудь…
В общем, живец остался жив, а крупная и не очень рыба с крючка сорвалась и была благополучно этим живцом сожрана вместе с костями.
Обидно.
А вот то обстоятельство, что зэку доверена машина, которой пользуется сам начальник лагеря, может удивить разве что человека, весьма далёкого от специфики таёжной жизни за колючей проволокой. А кому прикажете доверить, солдату-срочнику что ли? Как показывал опыт, срочники оказывались гораздо большими раздолбаями – в первую очередь, по причине своего незрелого возраста. Намного более надёжен зэк (понятное дело, из мужиков), тянущий невеликий срок. Ему нет никакой выгоды бежать, а есть прямая выгода выполнять порученную работу справно, потому что так он легко может выхлопотать себе условно-досрочное. Тем более, по каким-то неведомым законам природы, среди охраняемого контингента всегда оказывался шофёр экстракласса, у кого и старый уазик будет бегать, что твой «болид», и водить он любое ведро с гвоздями по рытвинам и колдобинам здешних дорог станет мастерски. А откуда, скажите на милость, большой шофёрский опыт у солдата-срочника?
ebooksa