Рождество по-новорусски

– Вполне. Мне показалось, что он был на грани истерики. Это произвело на меня неизгладимое впечатление.

– На меня тоже. Вся эта история вообще… – Полковник поморщился и помял правый бок, под ребрами.

– Печень?

– Я сегодня утром напрасно выпил коньяку. Много.

– Попросить у Инги лекарство? – спросил Владимир Родионыч.

– Не надо. Порок должен быть наказан. Буду вырабатывать у себя условные рефлексы. Выпил – мучайся. Пока не перестанешь выпивать, – Полковник поудобнее утроился в кресле. – Но мы можем считать, что все закончилось.

– Наверное. Мне сегодня сообщили, что оружие, из которого вчера был убит охранник Липских, то же самое, из которого убили первого января одного из охранников Леонида. Тут все сходится.

– Сходится.

– Теперь мы посмотрим, что там будет обнаружено на заводе, будет ли найдено оружие, из которого были убиты сегодня… – Владимир Родионыч не договорил.

– Посмотрим.

– Что-то вы сегодня непривычно покладисты? Печень?

– Печень.

– Ну, это уже совсем никуда не годится, – хлопнул ладонью по столу Владимир Родионыч. – Да, очень жаль Липских. Но нельзя же, в самом деле… Если бы Олег Анатольевич не отказался от защиты Шмеля, все были бы живы.

– Или если бы мы не отказались от работы Гринчука, – сказал Полковник.

– А вот это никому не известно. Известно только, что похитители…

– Да, похитители. Именно его требовали отстранить. Почему?

– Этого мы, скорее всего, никогда не узнаем. Сейчас мы можем только закончить это дело им забить о нем. Сделать выводы на будущее. Тут и Шмель, кстати, сказал, что имеет предложение по поводу усиления безопасности. И Шмель, что меня поразило, просил оставить Гринчука на месте.

– Вы собирались его вышвырнуть?

– Нет, естественно, но тем не менее, – Владимир Родионыч пробарабанил пальцами по столу. – Как вам Мехтиев?

– Никак, – ответил Полковник. – Я с уголовниками стараюсь дел не иметь.