Рождество по-новорусски

– Не телефонный, сами понимаете, разговор.

– Приезжай, – радостно пригласил Емельянов.

Он был готов на все. Пусть этот ненормальный Гринчук просит что угодно. Хоть луну с неба. Емельянов чувствовал в себе такую радость, что мог достать и луну.

– Емельянов, небось, сейчас на седьмом небе, – сказал Артем Петрович.

– Я его понимаю, – кивнул Гринчук, пряча мобильник в карман.

– А вот тебя я не понимаю, – сказал Артем Петрович. – Звезды надоели?

– Легко пришли, легко и уйдут, – философски заметил Гринчук. – Вы генералу сами сообщите о моем странном предложении?

– Прямо сейчас и сообщу, – Артем Петрович взял трубку внутреннего телефона. – И генерала порадую заодно.

– А я тут пока в кресле подремлю, – сказал Гринчук и потянулся. – Не высыпаюсь просто катастрофически.

– Обнаглел ты, Гринчук, – осудил Артем Петрович.

– Сами же сказали, что меня в управлении не любят? Вот и не любите. А я посижу, помечтаю о пенсии… Кстати, – вдруг оживился Гринчук, – о пенсии. Можно я от вас позвоню?

– Давай, – кивнул хозяин кабинета.

– Гусак? – спросил Гринчук. – Трофимов? А где майор? По участку пошел? И это правильно. А ты уже сортир вымыл?

Артем Петрович взглянул недоуменно на Гринчука, но тут по внутреннему телефону ответил секретарь генерала.

– Уже? – удовлетворенно переспросил Гринчук. – Молодец, субординацию понимаешь. Не майору же нужники чистить. Передашь ему, что я могу приехать в любой момент. Как только освобожусь – приеду. Пусть ждет и трепещет. И не дай бог, я приеду, а вас нет. Понял? Ну, лады.

Гринчук положил трубку и посмотрел на Артема Петровича.

– Велено прибыть в кабинет к самому. Немедленно, – сказала Артем Петрович.

– Вот не выспатый и буду ходить, – пожаловался Гринчук, вставая с кресла.

– Сам напросился, – крикнул ему вдогонку Артем Петрович.

Гринчука он знал давно, но до сих пор не мог понять, что и когда выкинет этот ненормальный. И зачем.