Правосудие любой ценой

– Чего ты хочешь? – сквозь зубы спросил генерал.

– Орден нельзя попросить? – Гринчук вернулся к столу. – За мужество. Или за отвагу. Какой-нибудь степени.

Генерал скрипнул зубами.

– Нельзя, – разочаровано произнес Гринчук. – И дочери на выданье у вас нет. Ведь нет?

– Я тебе не… – начал генерал, но Гринчук погрозил ему пальцем, и генерал от неожиданности замолчал.

– Вы мне не позволите? Ерунда. Позволите. Еще как. Вы ведь не хотите ссориться с Мастером. Причем, я даже не задаю вам вопросов по этому поводу. Я просто констатирую.

– Мастер… – генерал потер гладко выбритый подбородок, пытаясь придумать хоть что-нибудь.

– Понимаю, – снова кивнул Гринчук. – вы его завербовали, и теперь безопасность агента требует, чтобы соблюдалась секретность. Я никому не скажу. Крест на пузе. А вот Капустин…

– Что Капустин? – спросил генерал.

– А вот Капустин у вас – слабое звено. Стучит на кого попало, словно швейная машинка фирмы «Зингер». Иногда даже стучит в письменном виде, – Гринчук достал из внутреннего кармана свернутый листок бумаги и бросил его на стол перед генералом. – Написал, сволочь, что это вы его принудили, используя, так сказать, служебное положение, состряпать на меня это дело.

– Я? – искренне возмутился генерал.

– Он так пишет, – пожал плечами Гринчук. – И это вы приказали ему подготовить лжесвидетелей. Вы.

– Вот ведь тварь мелкая, – процедил сквозь зубы генерал, разворачивая бумагу.

– Довожу до вашего сведения… – начал читать вслух генерал, но задохнулся от возмущения и порвал бумагу на мелкие клочки.

– Правильно, – одобрил Гринчук. – Грязная бумага. Да еще и написанная под прицелом пистолета.

– Что?

– Под прицелом моего пистолета. Этот козел действительно решил, что я его могу застрелить от безысходности.

Генерал никогда не общался с Гринчуком лично и не мог оценить всей силы его обаяния. Но теперь, если бы хотел, мог насладиться зрелищем широкой и искренней улыбки Зеленого. Улыбки человека, выполнившего свой долг и уверенного в своей неотразимости.

– Кстати, – лучезарно улыбаясь, продолжил Гринчук. – У меня есть второй экземпляр этого заявления.

Гринчук достал из кармана второй листок и помахал им в воздухе.