– Предсказывать поведение людей очень просто. К сожалению.
– Даже мое? – спросила Инга.
– Даже твое. Мы все на кого-то похожи. Достаточно вспомнить, на кого похож человек, чтобы понять, как он поведет себя в определенной ситуации. Вот даже тот кавказец…
– Да, – Инга разрезала грушу и принялась ее есть. – Вот тот кавказец.
– Что он должен был сделать после того, как его вышвырнули из зала? Просто вернуться? Подойти ко мне и просит прощения? Он гордый. Лезть в драку? В чужом городе при явном перевесе противника? Он должен был извиниться, но так, чтобы не потерять самоуважение и уважение приятелей. И он не тебя обидел, а меня. За женщиной он может ухаживать, а вот извиняться – только перед мужчиной.
– Просто Шерлок Холмс… – Инга изобразила на лице восхищение.
– Скорее, мисс Марпл. Эта она расследовала все преступления именно исходя из схожести людей, – Гринчук побарабанил пальцами по столу и взглянул на свои часы.
– Торопишься? – спросила Инга.
– Жду человека.
– Так ты меня сюда притащил только из-за встречи с кем-то?
– Нет. Тебя я притащил сюда для того, чтобы ты вспомнила, как я тебя называл…
– Сукой и стервой, – закончила за него Инга.
– Да. Вспомнив это, ты должна была немного выйти из себя, может быть даже немного разозлиться. А я после этого направил бы твои эмоции в другое русло. И ты снова любила бы меня, – глаза Гринчука просто лучились искренностью и честностью.
– Сволочь ты, Гринчук, – сказала Инга.
– Да. Я даже у себя в туалете повесил табличку…
– Я видела, – кивнула Инга. – Сволочью быть не трудно.
– Вот именно.
– Кстати, о сволочах. Владимир Родионыч просил тебе передать, что, по его сведениям, Махмутов-младший готовит тебе какую-то гадость. И вроде бы даже завтра на своем дне рождения.
– И какую именно?
– Не знаю. И Владимир Родионыч не знает. Но он полагает, что тебе не стоит туда идти.