Под грязью - пустота

Спать. Боли уже не было. Просто очень хотелось спать. Спать.

Медленно всплыло лицо Клоуна. Прямо перед глазами. Клин удивился, ведь Клоун ушел. Его вызвал к себе Хозяин…

Хороший парень, этот Клоун. Классный парень.

Они договорились. Этот самый мужик договорился с Хозяином. Они договорились…

Но Клину на это наплевать. Он хочет спать. Спать.

Стало тихо и спокойно.

Устал. Как устал…

И уже когда темнота почти отгородила Клина от всего, уже на самой грани… Или уже за гранью, Клин понял, что это не сон.

Я умер, понял Клин. Я умер. И пришел не страх, не отчаяние. Стало просто очень грустною. И захотелось заплакать.

Не получилось.

Наблюдатель

Все. Теперь – все. Парень на полу затих. Все.

Я сделал это. Я его убил.

Мой третий. Или первый? Наташку он убил защищаясь, не задумываясь, как не задумываясь убил музыканта.

Там у него еще было оправдание. Этого он убил, все обдумав и взвесив.

Как, оказывается, легко все правильно взвесить, когда на одной из чашек весов лежит твоя собственная жизнь. До отвращения легко.

И не было ни секунды сомнения. Куда-то делись гуманизм и человеколюбие. И чистые руки.

Гаврилин знал, что руки его снова в крови. И это не фигура речи. Руки его действительно в крови.

Гаврилин присел на край кровати, не отводя взгляда от лица Клина. Удивительно спокойное лицо…

Наверное, не так уж страшно умирать. Гаврилин опустился на колени возле Клина. Кровь из горла все еще вытекала. И кровь, и рана, из которой кровь вытекала, все это было не страшным. Глаза.