Почерк дракона

Свет горит только на первом этаже. На остальных – полумрак. Он не обратил внимания ни на цвет двери, ни на номер квартиры.

Третий этаж. Не здесь. Или все-таки эта дверь? Однокомнатной квартиры. Прямо. Или нет?

Ну, нельзя же быть таким идиотом. Нельзя. В него стреляли? Ну и что? Он убегал сквозь ночь? Ну и пожалуйста, только это не дает ему права забыть…

На лестнице четвертого этажа кто-то сидел. Прямо на ступеньках. Шатов вздрогнул. Потом присмотрелся и сел рядом.

– Извини, – сказал Шатов, – я забыл номер квартиры. Но я пришел. Хочешь, я открою замок?

– Не сможешь, Евгений Шатов, – жалобным голосом сказала Вита и прижалась лицом к его плечу.

– Ты уже сменила замок?

– Я дура, – заплакала Вита, – я в темноте спутала и отдала тебе ключ от аптеки. Я так испугалась, что ты не сможешь открыть дверь…

– Ты бы так и сидела? До утра? – комок подступил к горлу.

– Не знаю. Я когда поняла, что… Я ничего не соображала. Я просто хотела тебя дождаться. Правда, я дура?

– Никто, слышишь – никто, – Шатов осторожно поцеловал Виту в солоноватые от слез губы, – никто не смеет называть мою любимую женщину дурой. Никто и никогда.

– Даже твоя любимая женщина? – еле слышно спросила Вита.

– Она – в первую очередь. И дай мне, пожалуйста, ключ.

Глава 8

Проснувшись, Шатов не стал открывать глаза. Опущенные веки отгораживали его от реальности, от необходимости принимать решения и от необходимости выполнять приказы. В детстве он точно также любил лежать по утрам до тех пор, пока к кровати не подходила мама.

И это было необыкновенно приятно. Мама иногда осторожно касалась его щеки, а иногда будила его строгим голосом, но всегда, каждый раз его сердце сладко замирало, в предвкушении.

Потом он открывал глаза, вспоминал о всех трудностях, ожидающих его впереди, расстраивался или злился на то, что пришлось вставать… Но это было потом.

Он еще не проснулся. Что из того, что он лежит сейчас и разговаривает сам с собой? Глаза он еще не открывал, а это значит, что сон продолжается. Ему просто снится, что он лежит с закрытыми глазами и разговаривает сам с собой о том, что лежит… И так далее.

Шатов улыбнулся. Странно, но первое, что пришло в голову после пробуждения, был разговор на лестнице. Не приступ, не избиение Васи, не стрельба, не…

Ну вот, досадливо прикусил губу Шатов, вспомнил. Зачем? Ведь еще можно было лежать, наслаждаясь предвкушением…