– Спасибо, – Шатов попытался сделать свой голос немного растерянным, но не настолько, чтобы выглядеть глупо.
– Вы изумлены? – поинтересовалась Ирина.
– Вы о…
– Я о многочисленных близких знакомых Татьяны. Если это вас устроит, то вы не одиноки в своем горе. И я тоже.
– Но что случилось с Татьяной?
– Все банально – самоубийство.
– Самоубийство?
– Да, – Ирина сказала это брезгливо и, как показалось Шатову, со злостью. – Повесилась.
– Как?
– За шею. На пороге кухни. Взобралась на табуретку, привязала петлю к крюку и табуретку оттолкнула. Вы когда-нибудь видели труп, провисевший две недели в жаре? Вам повезло, – Ирина передернула плечами. – Эти черви… Вы выпьете?
– Что? А, нет, спасибо.
– Тогда налейте мне. Коньяк там, в буфете.
Женщина явно не в сильной печали. Такое впечатление, что ее больше злит способ самоубийства, а не сам факт, подумал Шатов, доставая с полки початую бутылку коньяка и один из хрустальных стаканов. И это заявление о многочисленных приятелях!
– Вам сколько налить? – Шатов остановился возле тахты.
– Полный, – приказала Ирина.
Шатов вылил из бутылки коньяк, подождал, пока с горлышка упадет капля:
– Пустую бутылку куда?
– На пол, – приказала Ирина, принимая стакан.
Шатов снова сел в кресло и увидел, что Ирина залпом осушила стакан. Закрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то.
Неплохой завтрак, оценил Шатов. Какие же должны быть обед и ужин?