– Я, – Шатова подняли на ноги и прислонили к стене.
Это уже с ним недавно было. Совсем недавно. Только тех было двое. И они его не поставили к стене, а только посадили. И они совершенно ясно хотели только одного – убить Шатова. Эти же задают вопросы.
– С чего ты взял, что Башкирова убили? – спросил начальник.
– А я что, это сказал? – искренне удивился Шатов. Он действительно не помнил, как выдал эту информацию.
Но Алексей расценил это удивление как попытку иронии. И снова ударил.
– Ну, убьешь ты меня, а дальше что? – немного восстановив дыхание, спросил Шатов.
Ноги уже не держали, Шатов висел на руках у охранников. Начальник присел на корточки и заглянул ему в глаза:
– Ты крышей поехал? Чего ты выкобениваешься? Ответь, что и почему – и гуляй на все четыре.
– Ага, – кивнул Шатов, пытаясь собрать во рту слюну, чтобы плюнуть в эту гладко выбритую физиономию, – сейчас. Сейчас вы меня отпустите, ублюдки.
– Ублюдки, значит, – начальник похлопал Шатова по щеке.
– Ублюдки, пидоры… – Шатов задумался, вспоминая еще какие-нибудь ругательства, но ничего нового в голову не пришло, – пидоры. Ублюдки.
– Настырный сукин сын, – констатировал начальник выпрямляясь.
– Еще какой, – подтвердил Шатов, – ты еще не знаешь, какой я настырный. Я тебя, суку, еще…
– Что?
– Мы еще с тобой поговорим, тварь такая.
– Чо, подохнуть решил? – в голосе начальника на этот раз прозвучало неподдельное изумление, – я ж тебя, блин, угроблю…
– Не угробишь, – выдавил Шатов, – тебе, сука, не это приказали.
– Не это?
– Тебе, блин, сказали, немного мной заняться, чтобы я расклеился и потом, при разговоре с другим, знающим человеком, я был разговорчивее. А вот если я и с ним стал бы запираться, вот тогда ты мог бы меня и угрохать.
– Ты это с чего взял? – начальник поднял лицо Шатова за подбородок и заглянул ему в глаза. – С каких хренов ты так решил?