Почерк дракона

22
18
20
22
24
26
28
30

– Точно, крышу сорвало у тебя.

– Нет, серьезно, – Шатов, морщась, ощупывал ребра, – вот, скажем, ты, двое твоих охламонов и такой симпатяга, как я. Ну, полез я не в свое дело. А ты, соответственно, решил меня приструнить.

– А не пошел бы ты…

– Никуда я не могу пойти. Мне вот интересно, как журналисту. Нужно над собой насилие совершать, чтобы морду уроду не раскровянить?

Начальник резко подошел к Шатову, поднес кулак к лицу:

– Изуродовал бы…

– Вот и я говорю, – поддержал Шатов, – трудно удержаться. Почти невозможно. Я, вон, не удержался недавно. А ты смог. Сила воли или приказ?

Начальник выматерился и отошел от Шатова.

– Правда, странно? – громче сказал Шатов, вдохнув и выдохнув несколько раз, – Ты уже не пацан, тебе лет сорок? Я спрашиваю, тебе лет сорок?

– Пошел ты.

– Лет сорок. У тебя некислая работа. Спокойная такая. И вдруг ты идешь бить какого-то журналиста, который задает дурацкие вопросы. Наверное, ты очень разозлился на журналиста. Но почему тогда не разбил ему рожу? Вот так не размахнулся и – хрясь. Глаз заплыл, зуб вылетел… Это же так приятно! Но – нельзя.

Отсюда я делаю вывод, что у тебя были инструкции по моему поводу. Ты их получил, прежде чем занялся мной. Верно?

Алексей прошел по комнате, не отвечая на вопрос.

– А я ведь даже не спросил у тебя, что ты думаешь о бумажном драконе… – Шатов вздрогнул, увидев, как резко бросилась краска в лицо начальнику службы безопасности. И охранник, стоявший за спиной у Шатова, вдруг затаил дыхание. Или Шатову это только показалось?

– О каком драконе? – переспросил начальник.

– О бумажном. Вырезанном из бумаги и подброшенном к телу Кости Шкира. Нет?

– Ты что…

– Не начинай заново задавать дурацких вопросов, – посоветовал Шатов, – кто, зачем. Будь мужиком и внятно скажи, что был таковой дракон у господина Башкирова. И вы все почему-то до всерачки перепугались этого самого дракона. Так?

Начальник ничего сказать не смог. Он набрал воздух, открыл рот, потом замер и воздух резко выдохнул. Глаза его впились в лицо Шатова.

– Чего уставился, голубчик? Или ты сейчас мне скажешь, что знать ничего не знаешь и ведать не ведаешь? Вот и получается, что ты не крутой перец, а последняя шестерка, – Шатов оглянулся на охранника и поправился, – предпоследняя шестерка.