– Вы говорите тоном знатока…
– Я говорю о том, что знаю. И я думаю, что именно после того Новогоднего погрома все и началось.
– Все – это что?
– Все – это дракон, сделанный из бумаги.
Шатов вздрогнул. В ушах словно прозвучал отзвук голоса из сна.
– Так вы можете подтвердить, что действительно существует некто, помечающий свои жертвы этим дурацким значком?
– Могу. Я сам держал в руках такую поделку, – Александр прикрыл глаза, откинулся на спинку сидения и говорил словно медитируя. – Есть кто-то, убивающий людей. И этот кто-то действительно оставляет такой значок у трупа.
– И все восемь человек – убиты одним и тем же…
– Или одними и теми же.
– Подождите, – Шатов вспомнил свои сомнения, – но зачем дракон? Ведь он… они вполне могут представить все как случайности и самоубийства. Зачем?
– Не знаю. И никто не знает…
– Вы хотите сказать, что за два месяца никто не смог выяснить, что происходит на самом деле? – Шатов почувствовал, как кровь запульсировала в висках. – Ни милиция, ни чекисты… Стойте, но ведь даже пресса… Почему об этом не было сообщено?
– О чем? – спокойно спросил Александр. – О том, что гибнут люди? И что это даст? Панику? Ведь совершенно невозможно предсказать, кто будет следующей жертвой. Их не связывает друг с другом совершенно ничего. Словно их наудачу выбирают из списка живущих.
– Но восемь человек!
– Восемь… – совершенно бесцветным голосом повторил Александр.
– Да, восемь. И, как я понимаю, все восемь дел скрыты от… – Шатов замялся, пытаясь подобрать термин.
– От широкой общественности, – подсказал Александр, – от средств массовой информации. Скажу по секрету, даже наши правоохранительные органы не полностью в курсе. Каждый новый дракон сразу же изымается и дело передается…
– Оперативно-поисковому отделу, – закончил Шатов, – во главе с майором Ямпольским.
– Да, и девяносто процентов времени отдел посвящает тому, чтобы не допустить просачивания информации о драконе наружу. Иначе… – Александр замолчал.
– Иначе что?