– Не тя… – Васек оборвал фразу на полуслове и упал. Навзничь, как подрубленное дерево.
– Ты чего? – Мирон обернулся, и выражение его лица изменилось.
Что-то он там такое увидел, что-то неприятное и страшное.
– Ты что делаешь, сука? – вскричал Мирон, вскакивая с корточек и взмахивая ножом.
Его горло вдруг будто взорвалось. Из шеи, под затылком, вырвались красные брызги, и красный фонтан выплеснулся из дырки, появившейся вдруг на кадыке.
Мирон взмахнул руками, нож описал дугу и полетел куда-то в глубину комнаты. Тело Мирона упало, голова подпрыгнула, ударившись затылком об пол, повернулась вправо, лицом к Шатову, и он увидел, как гаснут глаза Мирона.
Изо рта потекла кровь.
Шатов поискал глазами Васька.
Неподвижен. Мертв.
– Евгений Сергеевич?
Шатов не сразу сообразил, что его назвали по имени.
– Евгений Сергеевич!
– Что?
– Вы можете встать?
– Встать?
По лицу Мирона прошла судорога, и оно застыло.
– Нам нужно торопиться, Евгений Сергеевич. Вставайте.
Это его просят встать. Шатов кивнул. Оперся на руку, встал на колени. Потом встал на ноги.
– Могу! – сказал Шатов громко.
– Пойдемте.