– Ты не понимаешь, Шатов, я просто живу в своем мире, и законы вашего мира меня не касаются. Вы не понимаете, не можете понять меня, вы меня не видите… Это только тени, которые я отбрасываю на ваш мир. Только тени… И ты тоже только моя тень, – Дракон вдруг оказался совсем рядом.
– Нет, – сказал Шатов.
– Что – нет?
– Это уже было. Ты уже говорил это…
– Я? Снова игра твоего больного воображения… Ничего, сейчас все закончится. Все закончится…
– Да, – выкрикнул Шатов и ударил палкой.
Не наотмашь, а словно штыком, резко, с выдохом и криком боли. И словно эхо – второй крик. Крик раненного Дракона.
– Ты… – Шатов ударил снова и почувствовал, как что-то подается под его оружием, услышал, как крик Дракона становится громче…
– Шатов!
– Да! – выкрикнул Шатов и снова ударил. Теперь уже замахнувшись, как топором.
В силуэт Дракона. В него! Улар, еще удар!
– Я только тень? Я. Только. Тень? – Дракон упал, но быстро вскочил, пытаясь заслониться рукой.
Удар. Сухой треск, сдвоенный сухой треск, разлетелась палка и рука повисла как плеть. Шатов отбросил обломок.
– Это ты – призрак. Это ты выполз из болота, – снова удар, на этот раз руками, сложенными вместе, утяжеленный наручниками. – Ты тварь, которую нужно убить. Не изловить, а убить…
Шатов почувствовал, что сил осталось совсем немного. Правая половина тела онемела, в груди полыхал огонь, сжигая легкие.
– Ты захотел убить Виту? – Шатов замахнулся, но не попал. Инерция бросила его на землю, под ноги Дракону. Но тот не бил.
Он стоял, прижимая левую руку к лицу, а из-под пальцев сочилась кровь. Правая рука висела как плеть.
– У тебя тоже идет кровь? – Шатов встал, выпрямился, закричав от боли. – Кровь?
Туман почти совсем рассеялся. Только за спиной Дракона еще клубилась белая масса.
– Ты – только смерть. И ты не можешь… – Шатов замахнулся, но замер.