Шатов замялся.
– Чего топчешься? – дежурная отложила в сторону книгу без обложки и медленно встала из-за стола.
Зрелище было внушительным и пугающим. Шатов невольно вздрогнул.
– Мне нужно пройти… – сказал он.
– Не положено.
– Мне очень нужно, – почти простонал Шатов, понимая, что взял неправильный тон, что теряет инициативу, что нужно срочно принимать решение…
– Я тебя русским языком спрашиваю – к кому?
– К девушке, – выпалил Шатов, сознавая, что сморозил глупость, и что сейчас немедленно последует вопрос, на который он не сможет внятно ответить.
– К какой? – голосом часового из старого фильма «Королевство кривых зеркал» осведомилась дежурная.
– К какой-нибудь, – обречено выдохнул Шатов и поразился изменениям, происшедшим с дежурной.
С ее лица ушло угрожающее выражение, черты разгладились и даже попытались сложиться в подобие улыбки. Дежурная снова села за стол и подвинула к себе телефонный аппарат:
– Первый раз, что ли?
– Да, – кивнул Шатов, слегка обалдевший от такой метаморфозы.
– Что ж так рано? – поинтересовалась дежурная, набирая телефонный номер.
Трехзначный, отметил Шатов, внутренний.
– Маша? – громко спросила дежурная в телефонную трубку. – Тут к тебе пришел молодой человек… Да. А черт его знает. Говорит – первый раз. Хорошо.
– Что? – спросил Шатов после того, как дежурная положила телефонную трубку.
– Иди на третий этаж, вот здесь, – дежурная развернулась всем своим могучим телом, указывая на лестницу, – комната триста три. Маша. С ней обо всем и договоришься.
– Спасибо, – кивнул Шатов.
Час от часу не легче. Шатову не нужна никакая Маша, ему нужно попасть в комнату семьсот восемь, в которой проживал ныне покойный Фроленков. Может быть, просто прикинуться валенком и отправиться на седьмой этаж, минуя таинственную Машу и комнату триста три?