Игра втемную

– Скорее, рецептора. Вам не нужно искать, вам нужно чувствовать, ощущать скрытые связи отдаленных друг от друга событий.

– А почувствовав, немедленно бежать к вам? Разве это не шпионаж?

– Что это такое – вы решите сами. Всю информацию вы сможете сообщать и украинской стороне и нам – одновременно. Связь с нами через Парамонова, связь с украинской стороной – по усмотрению. Вам решать. Могу вам пообещать, что ваше имя исчезнет из списков кандидатов на вербовку как у нас, так и у ваших соотечественников.

– Двойные агенты долго не живут, – пробормотал я, но уже скорее по инерции.

– Если вам понадобится помощь – обращайтесь. Это же касается любой информации, необходимой для ваших наблюдений. Не нужно решать сейчас, подумайте месяц, два – сколько вам понадобится.

У меня появилось много вопросов, но я их решил не задавать. Я пошел вслед за Михаилом к дому. Только когда мы вышли на опушку, я его окликнул:

– Миша…

– Да?

– Ты несколько раз в разговоре перечислял близких мне людей, но ни разу не упомянул моей жены. Почему?

– Мы очень тщательно следили за твоей жизнью и жизнью твоей семьи. Так было нужно для дела, – поколебавшись, сказал Михаил.

– И что же вы обнаружили? Что там не в порядке с моей женой?

Михаил молчал.

– Ты не хочешь говорить? – спросил я.

– А ты хочешь это знать? – спросил в ответ Михаил.

– Извини, – сказал я, – извини. – И мы молча вошли в дом. У меня хватило сил подняться в свою комнату, раздеться и лечь в постель. Засыпая, я думал не об убитых в лесу, не обо всем, что со мной случилось, а пытался спросить у своей Тани: почему все так, за что мне это? Она, естественно, не отвечала, а лишь брезгливо отодвигалась от меня. Я понимал, что это уже начался сон, но мне от этого было не легче.

Глава 6

17 марта 1995 года, пятница, 19-00 по местному времени, аэропорт в Сараево.

Русский корреспондент сидел на ящиках недалеко от транспортного самолета ООН и ждал, пока закончится погрузка. Весь его вид демонстрировал полнейшую апатию и расслабленное состояние. Русского в аэропорт привезли на французском бронетранспортере, и часовые оказались свидетелями прощания корреспондента со старшим сержантом парашютистов. Уже перед тем, как французы собрались уезжать, русский снял с руки часы и протянул их старшему сержанту.

– Отдыхаете после приключений? – спросил подсевший на те же ящики Блок.

– Жду самолета, – не поворачиваясь ответил русский.