— Вам нужно немного посидеть, потом ваш организм активизируется, свыкнется с окружающей обстановкой, и вы придете в норму.
Анисимов приподнял руки:
— А это еще что такое?!
На его запястьях проявились синяки, словно кто-то очень сильно стискивал его руки.
— Это специфические изменения кожи, так бывает. Наверняка в вашем сне вас куда-то тащили, а может быть, держали, вот поэтому у вас и остались следы.
— Кто бы мог подумать, — удивленно протянул Анисимов. — Как настоящие синяки.
— А это и есть настоящие синяки, они останутся и в постгипнотическом периоде.
— У меня отчего-то болит грудь, наверняка ее тоже покалечили. Неужели там должна остаться рана? — с улыбкой спросил он. — Господи ты боже мой! Здесь у меня огромный синяк, — с удивлением разглядывал он подкожные кровоизлияния. — Как будто бы кто-то швырял в меня камни.
— Да не переживайте вы так. Все это пройдет. Это ненадолго.
— Ничего себе, — продолжал изумляться Анисимов, — кто бы мог подумать, что все это так серьезно.
Лицо Ангелины раскраснелось, гибкие тонкие пальцы непроизвольно перебирали отворот халата. Ее тоже поразило произошедшее. Анисимов медленно выходил из заторможенного состояния, наполняя душу новыми ощущениями. Презабавное впечатление. Видно, так чувствует себя дикий зверь, проснувшийся после зимней спячки. Вместе с просыпающимися инстинктами обретается новая жизнь.
Его заторможенность была своеобразным контрастом нервному состоянию Ангелины.
— Может, это прозвучит несколько необычно… Только, пожалуйста, не удивляйтесь тому, что я вам сейчас скажу.
Анисимов пошевелился смелее. Все в порядке. Руки, ноги действуют. Пора бы убираться отсюда. В голове какое-то невероятное просветление, как будто бы и в самом деле из нее выкачали все мысли.
— И не подумаю, — изобразив нечто похожее на улыбку, ответил Анисимов.
— Вы ведь хорошо помните свой сон?
— Разумеется, тем более что я видел его неоднократно, — улыбка стала слегка натянутой. — Но вы меня уверяли, что я навсегда избавился от него.
— Так оно и есть. Но я хотела сказать не об этом. Вы ведь говорили о том, что как бы видели себя со стороны.
— Да, конечно.
— Помните черты своего лица?