— Ты сам видел?
— Да, заглянул на секунду. Сделал вид, что ошибся дверью.
— Узнал, где он живет?
— В поселке горняков.
— Кстати, ты его случайно не сфотографировал?
Лева кивнул и протянул фотографию.
— Вот снимок.
— Молодец, быстро работаешь.
Взяв снимок, Зальцер удивленно протянул:
— Он что, не видел, как ты его снимаешь?
— Скорее, не догадался. В мобильный телефон вмонтирован миниатюрный фотоаппарат, я сделал вид, что звоню, а сам сфотографировал его. Потом сразу распечатал фото.
— Молодец, — сдержанно похвалил Зальцер, заметно повеселев. — Ну и чего ты стоишь? Иди и занимайся своим делом.
— Иду, дядя, — кивнул Левушка и тотчас удалился.
Передышка пошла Зальцеру на пользу. Теперь он знал, как следует поступать. Распахнув дверь, он уверенно прошел к гостю. От прежней его растерянности не осталось и следа. Лицо, как и прежде, доброжелательное и почтительное одновременно. И вообще, разве существует на свете какая-нибудь коллизия, которая способна вывести из равновесия старого доброго еврея!
— У меня есть предложение.
Кариес нахмурился.
— У меня у самого башка трещит от разного рода идей! Но я пришел к тебе за деньгами, Иосиф, а не за предложениями. Неужели ты хочешь в моем лице потерять верного друга из-за горстки никчемных монет?
Иосиф устроился на соседнем стуле и доверительно посмотрел на Кариеса.
— Андрей, неужели ты думаешь, что я не ценю твое расположение? Говорю тебе откровенно, положа руку на сердце, — узкая ладонь ювелира легла на тощую грудь. — Ты у меня первый после отца и матери. Иному я бы не предложил, а для тебя… пожалуйста! — на Иосифа Абрамовича нахлынул кураж. — Последний кусок готов отдать!
— Короче!