— А его-то зачем? — Чертанов показал на поверженного молодого мужчину. — Ведь предупреждал!
— Ребята молодые, увлеклись, — виновато произнес Половцев.
На лице Герасима отразился нешуточный страх. Расширенные от ужаса глаза напоминали начищенные полтинники. Чертанов невольно улыбнулся подобному лицедейству — умеет играть, стервец! На лице второго выразилось явное облегчение. Первый шок прошел, во взгляде появилась осмысленность, теперь он понимал, что его никто не собирается убивать.
— Собственно, что происходит? — спросил он, поднявшись и попеременно переводя взгляд то на Половцева, то на Чертанова. — Налетели, как коршуны, сбили с ног! У нас демократическая страна или какая-то хунта?! — с вызовом спросил он, вконец оправившись.
«Полилась горячая вода», — мысленно хмыкнул Чертанов. Очевидно, мужчина из неистребимого племени правдолюбов, из тех самых, что у памятников размахивают штандартами и, брызжа слюной, выступают с трибун. Завалит теперь родную контору жалобами. С такими типами следует быть поделикатнее.
— На вас нападал этот человек? — Чертанов показал на Герасима.
И по тому, как тот удивленно вскинул брови, почувствовал всю абсурдность своего вопроса.
Вновь промахнулся, а следовательно, придется начинать все сначала.
— О чем вы говорите?! — запротестовал молодой мужчина. — Он мне принес деньги.
Чертанов выглядел обескураженным.
— Это правда? — спросил он у Герасима.
— Правда, — испуганно ответил Герасим. — Вот здесь они, в этой сумочке, — он показал взглядом на барсетку, валявшуюся в углу площадки.
Странно, но до этого на нее никто не обратил внимания. Подняв барсетку, Михаил спросил, обращаясь к молодому мужчине:
— Какую сумму он вам должен?
Пожав плечами, тот сконфуженно ответил:
— Двадцать тысяч долларов. Обещал передать сегодня. Сейчас… — Он, чуть улыбнувшись, добавил: — Я очень давно ждал этих денег, поэтому такого дорогого гостя вышел встретить даже на улицу. Стол приготовил. Коньяк, закуска… Все как полагается!
Вот оно, оказывается, как!
— Кто вам передал эти деньги и почему вы должны их отдать? — мягко, но одновременно требовательно спросил Чертанов.
На лавочке у подъезда сидели двое мужчин. В квартиры не рвались, не кричали о том, что здесь живут. Терпеливо дожидались, когда закончится задержание. На лицах отпечаталась простая житейская мудрость — «Дело-то государево, разберутся да и впустят».
— А почему я должен отвечать на эти вопросы? — искренне завозмущался Герасим. — Это наше частное дело. Я должен, я отдаю. И при чем здесь, собственно, милиция? По какому праву?!